Зеленый луч. Собрать мозаику. Натали Палей

всерьез! – запальчиво кричу. – Ты… – Перехватывает дыхание от ужасной догадки. – Ты не хочешь… – запинаюсь, – нашей помолвки? Не хочешь жениться на мне? – ошарашенно смотрю на Джейса.

      – А ты хочешь? По-настоящему? – Он резко поворачивается, заглядывает в глаза. – Ты действительно хочешь, чтобы мы поженились не по всяким детским несуразным обрядам, а по-взрослому, с подписанием договора или в храме Зардана?

      Смотрю в родные глаза и думаю, что схожу с ума или мне снится кошмар. Но, к сожалению, я не сплю.

      Что он говорит?

      Зачем?

      Может, если это не сон, у меня солнечный удар, я лежу в обмороке и мне все кажется? И это серьезное нахмуренное лицо, и эти ужасные слова? Иначе чем еще объяснить эти вопросы?

      Разве Джейсон мог разлюбить? Это же невозможно! Может, он проверяет меня? Проверяет, хочу ли замуж за него сейчас, когда выросла?

      Юношеское, но уже мужественное лицо напряжено, густые каштановые волосы в беспорядке, губы крепко сжаты. Он ждет ответа на вопрос с затаенным страхом, и я чувствую облегчение. Конечно же, Джейс проверяет меня, ведь мы так давно не виделись.

      Ласково поправляю его волосы, кладу ладонь на щеку. Она не нежная, с пушком, как раньше. Джейсон уже бреется. Чувствую под пальцами еле показавшуюся щетину. Это ощущение такое непривычное, что на миг теряюсь. Мы действительно становимся взрослыми людьми, и пора ко всему подходить более серьезно.

      – Конечно, я хочу, чтобы мы поженились по-настоящему, – говорю твердо, заглядывая в любимые глаза. – Ведь я люблю тебя больше жизни. Можешь никогда не сомневаться в этом. Я никогда не разлюблю тебя! – торжественно обещаю и замираю, ожидая реакции Джейсона.

      Вот сейчас мой любимый счастливо улыбнется и скажет, что просто разыграл меня, проверял серьезность моих намерений. И поцелует.

Настоящее время

      Я смотрела прямо перед собой, обескураженная пришедшими воспоминаниями. Сестра Таисия сидела за столом и что-то писала, полностью поглощенная своим занятием.

      Эти воспоминания поразили меня.

      Та молоденькая восторженная девочка – это я? Такая непосредственная и искренняя. Такая влюбленная…

      Джейсон, выходит, разлюбил ее? То есть меня?

      Но сейчас я – лера Тубертон. А он – Джейсон Тубертон. Значит, мы тогда поженились, помолвка тоже была? Или это случилось позже?

      Марилиец рассказал, что я уехала в Марилию из-за разбитого сердца. Значит, в тот год помолвка не состоялась.

      «Пресветлая Богиня, как же сложно!» – рассердилась я.

      Голова разболелась, я прикрыла глаза и хотела поспать, но перед мысленным взором встало серьезное и неожиданно родное лицо Джейсона Тубертона.

      Сердце защемило от непонятной тоски.

Тангрия. Лето, 3196 год

      Я призналась Джейсу, что люблю его и хочу за него замуж, и затаила дыхание. Какое-то время он молчит, удивленно смотрит, как будто то, что я сказала, стало для него новостью.

      Счастливым он не выглядит. В панике понимаю, что Джейсон ждал другого ответа.

      Я теряюсь.