Я Бога вывожу за скобки. Георгий Александрович Куниловский

люди сидели.

      Они говорили. О чем же они говорили?

      Да всё про кого-то, кто к женщинам так был нестоек.

      Они обвиняли. Кого же они там винили ?

      Винили того, с чьим наследством мараться не стоит.

      Взять ту же квартиру – ремонт ей бы сделать хоть малость.

      Иначе с нее не получишь большого навару.

      Сгрузить на помойку всю мебель, что так застоялась.

      А редкие вещи – их лучше продать антиквару.

      И дальше они говорили, как шепот вдруг рядом:

      «Ну что, брат, ты понял наверно, как делят наследство?

      А впрочем неважно, в окно глянь , в наряде богатом

      Другое увидишь наследство – из нашего детства».

      Я глянул в окно и увидел: в наряде богатом

      Гляделся там сад, что застыл весь в своем белоснежье.

      Все было знакомо в нем, будто гуляю я с братом

      По нашему саду: я счастлив и весел как прежде.

      Мы с братом все эти деревья сажали до ночи.

      На первых порах поливали потом многократно.

      Когда принялись они – счастливы были мы очень…

      А то барахло… пусть исчезнет оно безвозвратно.

      Ноябрь 2021г.

      СВИДАНИЕ

      Сказали мне, за дверью чёрной – комната.

      А в комнате находится мой брат.

      Стучусь и прохожу в неё инкогнито:

      Мой брат ведь умер много лет назад,

      А потому не очень верю встрече.

      Но вглядываюсь: в полном мраке полночи,

      К кому я шел, лежит и просит помощи.

      Да чем помочь, когда помочь тут нечем.

      Его лицо лишь вполовину живо.

      Вторая половина – ликом чёрен:

      Видны мне кости, мышцы, кровь и жилы,

      А из глазницы, вижу, в виде зёрен

      Сочатся слезы тихо. И тлетворен

      Воздушный ток. Ком в горле у меня:

      Отчаянье и горе душат- душат.

      Я в ужасе кричу: «Кто там, снаружи?

      Огня, огня!». И мне дают огня.

      Рукой трясущейся я зажигаю свечи,

      Чтоб черноту и ужас отогнать.

      Нет, на меня не сходит благодать,

      Но мне уже дышать намного легче.

      И вижу я, как отползают тени,

      За дверь уходят. Смолкли все ступени.

      Теперь брат может говорить, а я – дышать.

      – Мне холодно, мне очень-очень холодно, –

      Брат наконец-то тихо говорит. –

      А тело всё уколами исколото,

      Но вот оно ни капли не болит.

      – А что болит?

      – Душа, душа болит,

      От тела что давным-давно отторгнута.

      Ах, знать бы только, где она парит.

      Не знаешь?

      – Нет. И не хочу я знать.

      Что толку знать, когда её не взять.

      Зато могу я, брат, тебя обнять

      И может так уменьшить холод твой…

      И брата я тихонько обнимаю.

      Он засыпает. Я же понимаю,

      Что разговор наш вышел непростой.

      И надо думать, как там быть с душой.

      И есть ли у меня она?

      Не знаю.

      Декабрь 2016г.

      ОТ ЗАКАТА ДО РАССВЕТА

      Кто там с гитарой? Чуть слышно её за стеной

      Богом