Властитель человеков. О. Генри

Окилтри с пронзительным визгом выскочил из кабинета.

      Президент Кливленд медленно поднял на меня глаза.

      Он тоже увидел мою визитную карточку и сказал сиплым голосом:

      – Будьте любезны, подождите минутку.

      Президент принялся рыться в карманах сюртука и вскоре извлек из них исписанный листок.

      Положив листок на стол перед собой, он встал, простер одну руку над головой и сказал с глубоким чувством:

      – Я умираю за свободу торговли, за отечество и… и… и… и за все такое прочее.

      Тут он дернул за веревочку, и на столике в углу щелкнул фотоаппарат, запечатлев нас обоих.

      – Не надо умирать в палате представителей, мистер президент, – посоветовал я. – Пройдите лучше в зал заседаний сената.

      – Умолкни, убийца! – сказал он. – Пусть твоя бомба свершит свое смертоносное назначение.

      – Я не прошу о назначении, – произнес я с достоинством. – Я представляю «Роллинг стоун», газету города Остин, штат Техас. Ее же представляет и эмблема, которую я держу в руке, но, по-видимому, не столь удачно.

      Со вздохом облегчения президент опустился в кресло.

      – А я думал, вы динамитчик, – сказал он. – Минутку… Техас? Техас?

      Он направился к большой настенной карте Соединенных Штатов, ткнул указательным пальцем примерно в Айдахо, зигзагом повел палец все ниже и наконец нерешительно остановил его на Техасе.

      – Ага, вот он! У меня столько дел, что иной раз я забываю самые простые вещи. Погодите-ка… Техас? А, да! Это тот штат, где Айда Уэлс и орава цветных линчевали какого-то социалиста по фамилии Хогг за то, что он безобразничал на молитвенном собрании. Так, значит, вы из Техаса. Я знавал одного человека из Техаса. Дэйв Калберсон – так, кажется, его звали. Ну как там Дэйв? И его семейство? А детишки у Дэйва есть?

      – Его парнишка в Остине работает, – сказал я. – Возле Капитолия.

      – А кто сейчас президент Техаса?

      – Я не вполне…

      – Ах, простите! Опять забыл. Мне казалось, я что-то слышал о том, что его вновь объявили самостоятельной республикой.

      – А теперь, мистер Кливленд, – сказал я, – не ответите ли вы мне на кое-какие вопросы?

      Глаза президента подернулись какой-то странной пленкой. Он выпрямился в кресле, как механическая кукла.

      – Приступайте, – сказал он.

      – Что вы думаете о политическом будущем нашей страны?

      – Я хотел бы заявить, что политическая необходимость требует чрезвычайной безотлагательности, и хотя Соединенные Штаты в теории связаны нерасторжимо и в принципе делимы и не едины, измена и внутриполостные раздоры подорвали единокровие патриотизма и…

      – Минуточку, мистер президент, – перебил я. – Будьте добры, смените валик, а? Если бы мне нужны были прописи, я бы мог получить их от «Америкен Ассошиэйтед Пресс». Носите ли вы теплое белье? Ваш любимый поэт, приправа, минерал, цветок, а также чем вы предполагаете заняться, когда останетесь без работы?

      – Молодой человек! – строго произнес мистер Кливленд. – Вы себе