Личный враг Бонапарта. Ольга Елисеева

Через границу? Неужели вы думаете, что я осталась бы здесь? Ведь там не только муж. С ним двое моих детей.

      Проклятая война!

      – Я достану вам разрешение. Ведь у вас земли и в герцогстве Варшавском.

      – Вы сделаете это для меня? – она взвизгнула от радости и обняла его уже без кокетства.

      – Конечно, сделаю, любовь моя. Нет ничего, что я не хотел бы для вас сделать. Исключая шпионаж и восстановление Польши.

      Она чмокнула его в нос.

      Бумага была подписана Толстым и еще кое-какими русскими властями.

      – Я буду вас помнить.

      – Выбросите из головы на первом же повороте.

      Они расстались без взаимных подарков, но с самыми теплыми чувствами.

      Вскоре и дипломатическая миссия Толстого должна была отправиться в путь. Граф велел Бенкендорфу ехать в его карете. Кастелянша под самый верх загрузила экипаж пирогами, холстом для рубашек и пресловутым польским мылом.

      Некоторое время отец-командир молчал, погруженный в приятные воспоминания. Потом посчитал, что настало время распечь подчиненного.

      – Ну и что мы теперь будем делать? Ваша слава побежит перед нами в Париж?

      – Какая слава? – невинным голосом отозвался Бенкендорф.

      – Не выкручивайтесь. Вы соблазнили не прачку. Внучатая племянница короля! Да знаете ли вы… Знаете ли, что ее сватали за герцога Беррийского, последнего Бурбона? Что за ней ухаживал сам Мюрат, и она ему отказала? Что Бонапарт в Варшаве каждый вечер приглашал ее за карточную игру в числе очень узкого круга августейших лиц…

      Конечно, знает.

      – Вам мила слава русского Казановы? – не унимался Толстой. – Зачем нам Казанова в Париже?

      «Сведения», – вздохнул Бенкендорф.

      – Вы меня совершенно разочаровали, Александр Христофорович, – заключил граф. – Я всегда считал вас положительным и достойным доверия молодым человеком. Пылким, но положительным. И ее величество императрица-мать явно будет недовольна.

      «Вот что его беспокоит!»

      – Вы можете быть абсолютно обнадежены на сей счет, – вслух произнес Бенкендорф. – Вам известно, что у меня есть ряд поручений от его величества, свойство которых я не имею права разглашать. Для их исполнения я просто обязан приехать в Париж так, чтобы еще до нашего появления в Мальмезоне рассказывали басни о внучатой племяннице польского короля, отвергшей Мюрата и не отказавшей скромному полковнику.

      Толстой надулся. Для него было оскорбительно, что кто-то из подчиненных имеет миссию, секретную для главы посольства. Но Петр Александрович недаром слыл человеком добрым и простым. Он крякнул, хлопнул Шурку по колену и уставился в окно, вновь переживая прощание с кастеляншей.

      Глава 3. Маленькие радости

      «Желанием честей размучен, Вперед я слышу славы шум».

Г. Р. Державин

      Сентябрь 1807 г. Герцогство Варшавское.

      Какая честь тащиться после поражения в Париж? Какая слава?

      В начале