Далекий след императора. Юрий Торубаров

громкий лай щенят Баски возвестил о том, что к ним в очередной раз жалует непрошеный гость. Встретить его вышла младшая Марфа. И увидела она целый отряд каких-то воинов. Впереди – молодой, с мужественным лицом предводитель. Подъехав, он спрыгнул с лошади и взглянул на деву, и, похоже, забыл, зачем он сюда прибыл. Он уставился на нее, точно на драгоценное изваяние. Его взгляд смутил девушку, и она с криком:

      – Бабушка, это к тебе! – юркнула в избу.

      Марфа-старшая вышла с тряпкой в руке. Но, увидев предводителя, встала, как вкопанная.

      – Боярин?! – вопросительным голосом воскликнула она.

      – Я, Марфа! Я! – бодро, радостно ответил тот.

      – Как дорогу-то нашел? – спросила она, забрасывая по привычке вытеральник на плечо.

      – Да добрые люди помогли.

      – А-а-а! Но я вижу, ты не хвор. Че надоть-то?

      – Да… вот батя у меня… плохой, – и он повернулся назад, давая сигнал.

      Из-за спины воинов вышли четверо с носилками в руках. Над жердями виднелась чья-то седая голова. Легкий ветер, словно молодой травкой, играл ими.

      Бабка подошла к нему. Лицо больного было желтым. Щеки впали. Глаза глубоко ввалились. Она бесцеремонно подняла ему одно веко и низко склонилась над больным.

      – Че так позно? – выпрямляясь, спросила она.

      – Дак пока тя разыщишь… – боярин вздохнул, поглядывая на дверь.

      Бабка перехватила его взгляд. И жестким, до строгости, голосом, произнесла:

      – Неча туды зырить.

      Боярин встрепенулся и, почувствовав неловкость, стал оправдываться.

      – Да я… так просто.

      – Знаю вас… кобелев. Скажи, пущай несуть в избу.

      – Несите! – приказал боярин, оставшись на дворе.

      Этим он как бы подчеркивал свое безразличие ко всему. На пороге он все же догнал старуху, шествовавшую во главе.

      – Как он, выживет? А?

      Та только взглянула на него и пошла вслед за носильщиками.

      Больной был известным новгородским боярином Евстафием Дворянинцевым, не раз избиравшимся посадником. А привез его к Марфе Федор, его сын. Марфа знавала Евстафьева давно. Был он тогда посадником. О нем говорили как об умном, волевом и энергичном человеке. Порой его требование доходило до деспотизма. Это, главным образом, касалось зажиточных людей, которые выворачивались, хитрили, чтобы как-то уменьшить свою долю в казну. Тут Евстафий был беспощаден.

      Под горячую руку тайного претендента на его место попал боярин Лука Варфоломей. Евстафий не дал ему слабины, заставив выплатить полностью причитающуюся с того подать. Тот затаил злобу. Момент для мщения вскоре ему представился. Варфоломей подговорил Ивана Крутилу, знаменитого кулачного бойца и смутьяна, чтобы тот поднял людей против Дворянинцева. А поводом послужило сильное вздорожание соли. Обоз с солью купца Григория Ляпы был кем-то похищен. Охрана перебита, и товар исчез неизвестно куда. Крутила