Далекий след императора. Юрий Торубаров

про себя подумал Калита.

      – Я тебя вот зачем позвал, князь…

      Он так и назвал его: князь. Сделав ударение на этом слове. Вначале сын не понял отца, но по мере того, как он начал говорить, все прояснилось.

      – …князь – это правитель. А правитель всегда должен руководствоваться не чувствами, а головой. Так жизнь устроена, что ты придешь на мое место. Ты думаешь, у тебя будет мало явных врагов? Думаешь, не захочет стать великим Константин? Хотя мы живем с ним в дружбе, и он мне обязан своим княжением. Или же другой Константин – Суздальский? Так зачем тебе множить еще внутренних врагов. Ты пошто обидел князя Пожарского? – отец посмотрел на сына суровым взглядом. – Я тебе расскажу о нем, о его нелегкой судьбе. Только дай слово: все, что узнаешь, умрет в тебе.

      Сын кивнул головой. Отец еще раз испытующе посмотрел на Семена. На какое-то время задумался. Наверное, на память пришло то событие, которое было связано с женитьбой Семена на княжне Августе Гедиминовне, дочери самого великого Гедимина. Сын вначале упрямился. А для чего это было сделано? Да, для Московии. Такова судьба каждого князя, который хочет, чтобы на его земле было спокойно, а его страна могущественна. Надо жить в дружбе с сильными, но для этого надо быть самому сильным. Кстати, сноха оказалась весьма приятной женщиной. И, похоже, Семену она нравилась. Но вот этот его поступок? Баловство? Избыток мужской силы? И Калита перешел к истории обиженного сыном князя.

      – … Так вот, ты теперь знаешь, кто такой Пожарский. И не след тебе его обижать Я дал ему земли. Пусть едет, обустраивается. Ну, сын, – теперь отец назвал его сыном, как бы говоря, что он самый дорогой ему человек, – тебе надлежит поехать в Орду. Жаль, не стало Чанибека, – при этих словах Калита посмотрел на сына, – Чанибека убил его сын, Бердибек.

      Но Семен выдержал отцовский взгляд. Это успокоило отца. Он понял, что его сын не способен к такой подлости. Потом продолжил:

      – Ты Бердибека знаешь, но учти, тогда он был царевич, теперь хан. Это большая разница. Отдай ему соответствующие почести.

      Сын понимающе кивнул.

      – А теперь прощевай. Бог даст, свидимся. А если уж нет… то прости, что не так.

      Они обнялись.

      Под вечер, когда Пожарские садились вечерить, в ворота кто-то постучал.

      – Поди узнай! – приказал князь служке.

      Тот вернулся запыхавшийся и с порога почти крикнул:

      – Княжич Семен.

      – Княжич Семен? – переспросил глава семейства, переглядываясь с Дарьей.

      Той стало даже не по себе.

      – Так проси его, чего стоишь! – внезапно рявкнул князь.

      Княжич вошел легкой, гибкой походкой. Был худощав, строен. Князь поднялся навстречу.

      – Прошу к столу, княжич. Мы тут как раз вечерим, – добавил он.

      – С радостью принимаю, – приложив руку к груди и склонив голову, произнес он.

      – Эй! – повернувшись к двери, крикнул Андрей.

      Тотчас