Читающая по цветам. Элизабет Лупас

в моей памяти – в самом деле правда.

      Я открыла глаза. Я сделала глубокий вдох, повернулась на кровати, вытянула ноги, опустила их и поставила ступни на пол. Он был каменный, холодный. Я встала. Мои ноги дрожали, и я чувствовала, как из меня сочится кровь.

      – Пожалуйста, помогите мне одеться, – сказала я. – Мои близкие из Грэнмьюара – за ними послали?

      – Да, – отвечала Мэри Ливингстон. – Королева отправила к ним нарочного еще в ту ночь, когда ты родила. Они должны быть здесь уже через несколько дней. Ринетт, ma chere,[31] пожалуйста, ляг. Ты еще слишком слаба, чтобы вставать с постели.

      – Я хочу одеться. Хочу пойти в аббатство.

      – О Ринетт. – Она обняла меня одной рукой за талию. – Ты туда не дойдешь, это слишком далеко. У тебя был жар, и ты потеряла много крови. Останься здесь, со своей малышкой и отдохни. Он поймет.

      – Я хочу пойти в аббатство. Пожалуйста, помогите мне помыться и одеться.

      Я перехватила взгляд, который Мэри Ливингстон бросила на двух остальных девушек. Они все думали, что от горя я лишилась рассудка. Что ж, пусть считают меня безумной. Я должна была увидеть его.

      Нехотя они принесли мне теплой воды, и свежее белье, и чистое платье, которое я никогда раньше не видела. Оно было сшито из черного шелка, с жестким стоячим воротником по последней французской моде и с разрезами на рукавах, подбитыми белым полотном с черной вышивкой. Интересно, которую из придворных дам королевы сочли достаточно похожей на меня по росту и телосложению, чтобы приказать ей расстаться с одним из ее платьев? Во всяком случае, не Мэри Ливингстон – она была намного ниже и полнее меня.

      Наконец, я была готова. Элспет велели остаться с ребенком; я оперлась на руку Мэри Ливингстон, Элисаун держалась рядом с другой стороны, и, хотя обе они встречали каждый мой шаг протестами, мы медленно проделали весь путь по галерее и, пройдя через отдельный выход из дворца, предназначенный только для личного штата королевы, вступили в главный неф старинного аббатства Холируд.

      Длинный и узкий, он был отделен от боковых нефов колоннадами, напомнившими мне ряды цветочных стеблей. Высокие стрельчатые окна боковых нефов были темны; солнце давно уже село. На пересечении продольных нефов с поперечными стоял катафалк, на обоих концах его горели свечи: по одной на каждом. Да, на катафалке лежало тело – я его видела. Но я не могла опознать в нем Александра – для этого надо было подойти ближе.

      – Я пойду туда одна, – сказала я. – Пожалуйста, подождите тут.

      – Ты не сможешь столько пройти.

      – Смогу. Мне надо остаться одной. Пожалуйста.

      – Да поможет тебе Пресвятая Дева, – прошептала Мэри Ливингстон и отпустила мой локоть.

      Я сделала первый шаг, потом второй. На каменном полу церкви виднелись сколы и трещины, а на колоннах – следы огня. Я, конечно же, знала эту историю: двадцать лет назад солдаты английского лорда-протектора Сомерсета[32] разграбили и сожгли церковь и похитили большую латунную купель и листы свинца с крыши. Но главный

31

Моя милая (фр.).

32

Эдвард Сеймур, герцог Сомерсет (ок. 1506–1552) – английский политический и военный деятель, брат Джейн Сеймур, третьей жены короля Генриха VIII. В 1547–1549 гг. – лорд-протектор Англии при малолетнем короле Эдуарде VI. В 1544 году, когда он еще не был лордом-протектором, по приказу Генриха VIII в отместку за отказ шотландцев заключить брак между принцем Эдуардом и двухлетней шотландской королевой Марией Стюарт вторгся в Шотландию, захватил и разграбил Эдинбург.