Отражениe. Саша Лебедь

по брусчатке, серьезно? – парень дотронулся до моего лба, будто проверяя, нет ли температуры. – И обручальное кольцо на правой руке, а не на левой. Из–за кольца я, честно, грущу. Хотя ты так горяча, что вполне могла оказаться вдовой какого–нибудь мафиози: они тоже таскают обручалку на правой…

      Точно, как я могла забыть про кольцо! За прошедшие годы я ни разу его не снимала, наверное, мы уже срослись. Оно лаконичное, красивое и дорогое в том смысле, что заключает в себе Тёмино упорство и желание подарить мне лучшее. Мой будущий муж экономил на еде и развлечениях, брался за любые проекты, жертвуя сном, чтобы я, надев украшение в самый важный день, почувствовала себя королевой. Сегодня ощущаю себя уставшей, смещенной регентшей, а кольцо из любимого украшения превратилось в чужеродную штуку и пора освобождать пленный палец. Сделаю это, когда парень уже отстанет.

      – Иди в магазин игрушек, или куда ты там шел.

      Отвернулась. Не хочется признавать, но действительно задели слова о том, что пытаюсь впечатлить кого–то. На самом деле, одеваясь как лакированная блогерша, я сама для себя возводила дорогие стены – отгораживалась от нищенского прошлого. Меня вырастила мать, у которой не было денег ни на что, кроме портвейна. Или в худшие времена – водки. Если богатая женщина напивается дорогим алкоголем, ее можно считать слабой духом, но интересной, даже элегантной в этом состоянии. А вот нищая пьяная мать – тошнотворное зрелище и пожизненная прививка от алкоголизма. Все, от чего в моем организме могли появиться промилле, – кефир. Его люблю всем сердцем.

      Каждый мой день проходит под знаком сопротивления генам. Брезгуя окружающей неустроенностью, я прорвалась на один из лучших факультетов интерьерного дизайна в России. Окончив его с отличием, устроилась в престижную московскую контору, куда часто обращались небедные ребята из правительства и шоубизнеса… Из мыслей вырвал очередной абсурд.

      – Спорим, ты меня поцелуешь? Добровольно и с большой благодарностью.

      Я резко повернулась к парню лицом. Он сверлил меня своими обволакивающими кофейными глазами, в которых не было и тени улыбки. Я расхохоталась. Идиот.

      – И что ты получишь, если выиграешь спор? – скепсисом в моем голосе можно было очистить комплект почерневшего столового серебра.

      – Поцелуй, – пожал он плечами.

      –Может, лучше Лего? Помогает развить мелкую моторику и на интеллект хорошо влияет.

      Честное слово, Гудвин бы отдал мозги ему, и Страшила правда не возражал бы: здесь в сто раз нужнее.

      Парень хмыкнул, покачал головой и призывно постучал пальцем по своим губам. Как назло, они будто намеренно спроектированы для поцелуев. Не слишком пухлые, не тонкие, четко очерченные. Сразу ясно: умеют целовать и мягко, и по–настоящему жестко, ломая сопротивление.

      – Итого два поцелуя, – я сделала вид, что задумалась. – А если проиграешь?

      – Как–нибудь себя опозорю. Хочешь, искупаюсь в фонтане у того замка? – он махнул рукой в сторону исторической площади.

      Я