Ковыль и розы. Боракчина. Тень за спиной Батыя. Сергей Зацаринный

этот, вроде несложный вопрос вылился в пятилетнюю борьбу? Ведь ханом стал в конечном итоге старший сын Угэдэя Гуюк. Кто победил в конце концов?

      Думаю, именно Туракина и вцепилась во власть мёртвой хваткой. Именно для себя, а не для кого-то из сыновей, она её хотела. А это уже заставляет по другому взглянуть на многие события, до этого казавшиеся простыми и понятными.

      Всё началось с внезапной смерти Могэ-хатун. Современники и историки даже не сильно ломают голову от чего. Она сильно мешала Туракине. И, судя по сохранившимся документам, стала издавать указы от ханского имени. Получив полную поддержку хранителя Ясы, последнего, оставшегося в живых сыновей Чингизхана и Бортэ. Одного из «четырёх столпов» рода. Даже если он что-то заподозрил в безвременной кончине Могэ-хатун, сделать ничего уже не успел. Чагатай умер практически одновременно с ней. Окружение подозревало отравление. Лечащий врач был казнён. Но тайна так и осталась тайной. Единственный вопрос, на который легко найти ответ: «Кому выгодно?»

      Только Туракине.

      После смерти Могэ и Чагатая в бывшей ставке великого хана хозяйничала она.

      5.На задворках великой империи

      Западный поход сделал Батыя хозяином всей Великой Степи. Владения его отца заканчивались далеко за Яиком, ставка находилась у Иртыша. Да ещё дядюшка Угэдэй, прибрал к рукам роскошные пастбища Алтая и Семиречья на самом востоке. Для своего личного улуса. Вернее сказать, для детей. Старый степной принцип, по которому жили кочевники испокон веков. Который не оставлял пастбищ для многочисленной родни. Только теперь семейным владением Золотого рода, по решению Великого курултая 1235 года должен был стать весь мир.

      Тогда казалось, что для одной семьи достаточно.

      Теперь, когда монгольские кони омыли копыта в лазурных водах Адриатики, под властью Батыя оказались лучшие в мире пастбища. Мечта кочевника. Нужно было только с умом распорядиться привалившим счастьем. А ума Батыю, судя по всему, было не занимать.

      Правда, об этом нам приходится только догадываться.

      История обошлась с нашим героем достаточно лукаво. С одной стороны он знаменит и навечно остался в памяти многих народов. С другой – мы о нём почти ничего не знаем. Единственный китайский рисунок, считающийся изображением Батыя, скорее всего не имеет никакого сходства с оригиналом. А словесный портрет, оставленный Гийомом Рубруком, донёс до нас лишь одну единственную деталь – «лицо покрыто красноватыми пятнами». Правда фламандец добавил, что Батый лицом очень похож на господина Жана де Бомонда. Да кто ж его видал этого господина? Хотя, скорее всего, вряд ли он сильно походил на привычного монгола.

      До нас дошло описание ссоры, во время которой Батыя обзывали его двоюродные братья. Их слова заботливо записал и тем сохранил для вечности он сам. Один из них называл Батыя бородатой бабой, другой делал неприличные намёки на его груди. Была