Основы истории философии. Том первый – Философия античности. Иоганн Эрдман

начиная с IX века, Кроме того, мне так часто приходилось отступать от традиционного расположения и компиляции, что, в частности, потому, что я хотел воздержаться от полемики в этой книге, для обоснования своей точки зрения потребовалась большая детализация. Включение цитат в текст было необходимо в любом случае, поскольку мы не располагаем хронологией средневековых философий, подобной той, которую Преллер и Риттер приводят для античности. Ограничительное добавление «для лекций» пришлось опустить, так как в те несколько недель, которые отводятся на Средние века в моих лекциях, я могу втиснуть лишь очень сокращенную выдержку из того, что содержат последние двадцать четыре листа этого тома. В результате разного характера, который это придало первой и второй третям этого тома, некоторые читатели могут заметить, что философия Средних веков занимает более чем вдвое больше места, чем античность. Тот, кто захочет упрекнуть меня в этой непропорциональности и указать на многие более поздние изложения истории философии как на образец, достойный подражания, должен прежде всего помнить, что там, где Брандт, Зедер и другие убедили меня в правильности своих утверждений, мне, естественно, не нужно было включать их обоснование, но каждое из моих утверждений, оспаривающих традиционные мнения, должно было быть обосновано.

      Во-вторых, я хотел бы заметить, что не склонен подражать тем, кто начинает с утверждения, что Средние века не требовали здравой мысли, и далее не обращает на нее внимания, если только Теннеманн не расскажет им какую-нибудь диковинку, чтобы они могли присоединиться к нему. Возможно, это очень устаревший взгляд, но я считаю, что лучше сначала изучить учения этих людей, а затем спросить, действительно ли они, которые, помимо всего прочего, дали нам всю нашу философскую терминологию, даже не думая о догматике, не считаются ни с чем? Я прекрасно знаю, что то, что мы вывели сами, а не рассказали кому-то другому, по этой самой причине для нас важнее, чем для других, более того, возможно, важнее, чем оно есть на самом деле; и поэтому я не стану спорить с теми, кто упрекнет меня, что, поскольку мне самому пришлось так долго работать с Раймундом Луллом, я теперь обременяю моего читателя столь подробным изложением его великого искусства. Однако я объявлю эту длину совершенно бесполезной только в том случае, если Тадлер скажет мне, что он (к счастью, больше, чем я) смог очень хорошо узнать из описаний учения TLwZ, как получилось, что число луллистов однажды почти сравнялось с числом томистов, что Джордано Бруно был в восторге от этого человека, что Исдбниц так высоко его ценил и так много у него заимствовал, и так далее. Цель этого аргумента такова: парировать критику за недостаточно подробное изложение тем оправданием, что там, где я говорю только то, что можно найти в других местах, мне позволено быть кратким, но там, где я отклоняюсь от того, что говорили другие, я должен быть подробным и т. д.

      Галле, 13 октября