Матабар. Кирилл Клеванский

нашептывая истории камням и холмам.

      – Матабар… – смеялся ветер, кружа среди бескрайних простор.

      Он летел над кронами, стелился по лощинам и полям, пока не поднялся по камням к старым горам, не заставил их вздрогнуть и не закружил среди пещеры одинокого барса. Тот смотрел куда-то вниз, под Лестницы и, почему-то, его глаза светились мерным, белым светом.

      Но Арди всего этого не видел и не слышал. Он лишь бежал, пытаясь успеть вовремя. Успеть до того, как произойдет что-то непоправимое.

      И он успел.

      Спрыгнув с невысокого обрыва, он пробежался по веренице камней, послужившим ему мостом через ручей и оказался прямо перед лицом встревоженной оленихи.

      С её черных губ и мягкой, бурой шести, еще капала влага. Маленькие рожки забавно торчали за ушами, а тяжелый, массивный живот, едва ли не касался земли. Кого бы она не вынашивала – это должен быть настоящий гигант. Может быть даже не меньше Леноса.

      Олениха, совсем еще молодая, попятилась и опустила вниз голову, выставляя рожки. Они смогли бы причинить Арди вред только если бы он уже был стар и слеп.

      – Я сыт в этот час, – произнес Арди, прикладывая ладонь к губам, а затем к земле. – я не ищу твоей жизни, будущая мать.

      Самка какое-то время не двигалась, после чего начала шумно дышать. Её ноздри раскрывались подобно зобу жабы, а затем так же шумно сдувались.

      – Ты странно пахнешь, горный детеныш, – произнесла она голосом, в котором, отчего-то слышались раскаты весеннего грома и первой капели. – Ты пахнешь, как двуногий, плутающий по невидимым для него тропам и оскверняющим старые камни железом. Ты пахнешь как ирбис, едва-едва открывший глаза и облизнувший свои когти, и ты пахнешь, как… – она втянула воздух еще глубже, после чего в глубоких карих глазах Арди заметил искрящиеся звезды. Но, наверное, ему показалось. – Матабар.

      Матабар… эти звуки от чего-то отозвались эхом внутри юного охотника, но не минуло и одного удара сердца, как они свернулись внутри и укрылись словами Эргара, произнесенными тогда – в первый день охоты, и уснули.

      Да и не было у Арди времени размышлять над ними – мурашки побежали по загривку, а то место, где у Эргара вечно плясали хвосты, сжалось. Волки подбирались все ближе.

      – Тебе надо убегать, – поторопил юный охотник, на всякий случай проверяя, крепко ли сидят когти в перчатках.

      – Убегать? От чего мне надо убегать, странный детеныш.

      – Волки, – прошипел Арди. – сюда идут волки.

      – Волки, – фыркнула олениха. – этот лес давно уже не знал голодных зим. Добычи здесь вволю. Никто не нарушит закон Матабар и не станет охотится на ждущую дитя, просто чтобы отужинать.

      – Эти волки странные, – стоял на своем юный охотник. – Пожалуйста. Поверь мне. Они странно пахнут и странно говорят. Тебе надо убегать.

      – Странно пахнут? – переспросила олениха, затем пригнулась и буквально уперлась мордой в грудь Арди. Она снова втянула воздух, после чего едва слышно прошептала. – Лей… они отравлены Лей…

      Глаза Арди