Матабар. Кирилл Клеванский

опять вздохнул. На этот раз так же, как и Арди, когда знал, что ему придется мыть посуду. Матушка называла это – обреченностью.

      – Помнишь три месяца назад на западе сгорела ферма семьи Огденов?

      – Да, – отец отложил в сторону ложку. – бедолаги… если мы бы узнали раньше, могли бы что-то сделать.

      – Это была банда Шанти’Ра.

      Банда? Арди помнил из историй дедушки, что банда, это такое сборище немытых, небритых и не очень приятных разбойников. Во всяком случае именно так дедушка о них отзывался. Но ведь это в историях. Придуманных сказках.

      Откуда банде взяться здесь? В настоящем мире?

      Отец, почему-то, очень долго молчал, пока не спросил:

      – Шанти’Ра? Что это фанатики забыли так близко к горе?

      – Не знаю, Гектор, – с насмешкой, опять же – прямо как Скасти, произнес дедушка. – Может быть руда Эрталайн, осколок которой лежит у твоего сына на тумбочке? Может быть остатки волшебных зверей за ущельем? А может просто они решили разграбить поселок, снасильничать девок и пополнить запасы провианта перед зимой. Или же пришли свести старые счеты… Кто знает, кто знает.

      Отец выругался. Очень серьезно. Если бы такие слова сказал Арди, то ему бы рот помыли с мылом. Такое уже бывало. Разумеется – из-за Скасти. Бельчонок уверял, что эти слова означают что-то вроде – “спасибо за угощение”. Оказалось – нет.

      – А ты откуда знаешь, старик?

      – У меня есть свои источники, мальчишка. И они были бы и у тебя, если бы ты не…

      – Шайи, как думаешь, Шанти’Ра могли бы стать причиной, по которой у нас появился новый шериф?

      Матушка ответила не сразу.

      – Может да, а может и нет, дорогой, – она забрала тарелку и направилась к раковине. – В любом случае, если шериф людей решил подняться к нам на гору, то… дела их плохи. Иначе бы они не решились просить помощи у тех, кем пугают своих же собственных детей.

      Отец снова выругался.

      – Можно предложить им подняться к нам, – протянул папа.

      Раздался звук падающего стула и что-то грозное и звериное прозвучало в следующих словах дедушки.

      – Людское племя? На моей горе? Ты сошел с ума, мальчишка! Ты порочишь могилы своих предков. Твоя мать лежит там и…

      И точно такое же звериное рычание, но уже со стороны отца.

      – Я знаю, где лежит моя мать, старик! И я знаю, что тебя не было! Не было тогда, когда нас жгли и расстреливали! Или тебе показать шрамы? Они все еще не зажили, отродье темного!

      – Раз уж ты так хорошо это помнишь, засранец, так с какой стати пускать сюда людей?

      – С такой, да разрази тебя гнилое пламя, что за этим столом сидит человеческая женщина. Твоя собственная невестка. Мать Ардана. И сам Ардан, в котором течет кровь людей.

      – И кровь матабар, – железно произнес дедушка. – И если бы ты все еще помнил, как слышать и как видеть, то понял бы, что её куда больше человеческой.

      Отец выдохнул и тяжело опустился на стул.

      – У меня нет причин ссориться с тобой, старик. Ни причин, ни желания. Ты уже слишком стар, чтобы я набил твою проклятую