Жилины. История семейства. Книга 1. Владимир Жестков

потихоньку. Вон и поворот показался. Гляди-ка, асфальт положить когда-то успели. В прошлом году, когда я сюда заезжал, грунтовка была. Неужто деревня моя оживать начала?

      – А что же ни одного указателя нет? – удивился я. – Дорога асфальтированная куда-то в лес уходит, как будто там секретный объект расположен. С полкилометра проедешь – и на шлагбаум с солдатом, его охраняющим, наткнёшься.

      – Да был там указатель всегда. Но несколько лет назад, когда трассу эту ремонтировали, его бульдозером, наверное, из земли выдернули, на одной ноге еле держался. Пару лет так стоял, а потом и вовсе исчез. Думаю, что кто-то его для собственных нужд уволок. Вот теперь и приходится дорогу эту каждый раз почти на ощупь разыскивать.

      Мы повернули налево и по новенькому, совсем недавно положенному, ещё чёрному, не успевшему «поседеть» асфальту въехали в небольшой лесок, скорее даже лесозащитную полосу, поскольку деревья почти сразу же закончились, и мы оказались посреди заброшенного поля, на котором уже кое-где поднимались молодые деревца и кустики. Колокольня теперь предстала перед нами во весь свой немаленький рост. Была она полуразрушенной, крест действительно висел криво – одна из цепей, его поддерживающих, болталась, разорванная почти посередине. От церкви, которая обязана была находиться рядышком, даже следов не осталось, вот и стояла колокольня одна-одинёшенька. Кладбище, о котором папа упомянул, тоже исчезло. Время всё-таки неумолимо к делам рук человеческих. Стоит только человеку оставить что-то сделанное им без присмотра, как природа быстренько свой порядок наведёт и останки этого сделанного глубоко под землю запрячет.

      – Давай-ка мы с тобой здесь где-нибудь приземлимся да перекусим, а то естество начинает своё требовать. Дальше нельзя будет, там под землёй мёртвые лежат, их покой тревожить не следует. Вон, видишь, берёзка одинокая стоит. Присядем в её тенёчке, и я тебе дальше немного расскажу, а потом, как сил наберусь от земли родной, мы свой путь продолжим.

      Так и поступили. В машине нашлась подстилка, на которой мы с женой и детьми, теперь уже выросшими и разлетевшимися из родительского гнезда в разные стороны, некогда вот так же где-нибудь в тенёчке присаживались и перекусывали во время наших долгих путешествий по родной земле. Давно уже нет той машины, на которой мы, невзирая на все трудности – плохие, иногда почти непроезжие дороги, отсутствие бензоколонок, да и ещё множество всего, что перечислять даже не хочется, – колесили по стране, а вот подстилка эта перекочевала в мою «Тойоту», которую все в семье иномаркой обзывали, и, видишь, пригодиться смогла.

      Отец из своей котомки достал термос с ещё горячим кофе, жареные куриные ножки – вообще-то, скорее это были окорочка, но он их ножками называл, так ему привычней, наверное, – несколько кусков хлеба да по паре бутербродов с колбасой докторской, без жира значит. Вполне достаточно, чтобы наесться голодному человеку. Пока я продолжал окорочок зубами рвать, папа к своему рассказу вернулся:

      – Иван проснулся ещё затемно, голову приподнял, а Тихон уже около печи стоит, кочергой шурует.

      – Не