Уходящие из города. Эмилия Галаган

идут на рыбалку, или отец расспрашивает Влада о том, что было сегодня в школе), но даже из снов он имел свойство внезапно улетучиваться: в какой-то момент оказывалось, что это – никакой не папка, это сантехник дядя Боря или дядя Вася, тыривший кирпичи со стройки, или кто-то еще из тех мужиков, которые сидят в беседке возле их дома, или вообще историк, неопрятный сильно пьющий дядька, который никому никогда не нравился. Все они то и дело влезали в голову Влада вместо отца, которого в ней совсем не было, хотя Влад помнил его лицо и знал даже, что на него похож: отец тоже ростом не вышел (наверное, в школе, как и Влад, за первой партой сидел), лопоухий и широко, простодушно улыбается. Но в памяти Влада отец просто стоял столбом, неуместный, как гость, который пришел и замер на пороге, не решаясь садиться за стол и не зная, что сказать хозяевам.

      Влад понял, что мама знает больше, чем они со Славкой, в тот вечер, когда она другим, незнакомым голосом тихо спросила:

      – Витя?

      Просто открылась дверь.

      Славку бесило, что Влад часто хлопал дверьми (а точнее, старший хотел поглумиться над младшим и построить его). Лещи от брата сделали свое дело, и Влад вообще перестал закрывать двери – просто прикрывал, так что оставалась небольшая щель.

      В тот день мама была дома (Влад только-только оправился от болезни: огненное колесо, огромная рыба и сантехник дядя Боря оставили его в покое), она подошла к окну, приоткрыла форточку, чтоб проветрить комнату, – образовался сквозняк.

      Незапертая до конца дверь в комнату приоткрылась, слабо скрипнув.

      – Витя?..

      Влад встал и захлопнул дверь, изо всех сил. Сквозняки и призраки в доме – беда.

      Летом того же года потерялась сестра Андрея. Влад вместе с другими ребятами бегали, искали – до самой темноты, и пока они носились по дворам и расспрашивали прохожих, у Влада в голове все сошлось: всему виной тот мужик!

      Он был маньяк. Похищал и убивал людей. Сжигал трупы в печке. А в итоге все думали на кого попало: на цыган, на чеченцев, на инопланетян. А это все он. Сидел в их домике и жег всех. А кого-то прикапывал.

      Может, из их трупов теперь клубника и салат растут.

      Почему он это делал, Влад не знал. Поди пойми человека, который смог прожить несколько месяцев в крошечной бытовке, читая дешевые детективы.

      Влад много думал о том, каково это. И тогда же начал писать «Дневник убийцы» – самое первое свое произведение, самое настоящее.

      Рыбы-черти

      В их районе жила одна женщина, у которой когда-то давно, еще в начале девяностых, пропала дочь; девочку потом нашли в парке, изнасилованную и мертвую. Какого-то дурачка посадили, а та женщина стала пить и немного тронулась умом, всегда ходила в мятой и грязной одежде и в ярко-розовой шапке с помпоном, иногда что-то неразборчивое говорила детям, но те боялись ее и смеялись над ней.

      Мама часто напоминала Андрею: «В парк ни ногой!» Среди детей ходила страшилка про цыганку, которая ворует детей в парке. Старая страшная цыганка с белыми глазами, которая гипнотизировала