Уходящие из города. Эмилия Галаган

как-то почуял, я не знаю… я вышел – и он навстречу, спрашивает, как и что… ну я что? Мы же друзья, я ему и рассказал… а он такой: а давай вместе посидим, чего ты один будешь? Вспомним, ну… В общем, есть же что вспомнить, как служили… поговорить о жизни, о России…

      – За бутылкой?

      – Ну а как, Тань, еще можно говорить о России? Съели, что ты дала, очень вкусно, Валера сказал: золотые руки у твоей жены, я вот не женился, так жалею, так жалею…

      – Господи, Дима!..

      Мама стояла и смотрела на папу. Такая красивая, такая ровная и зеленая-зеленая. Она больше ничего не сказала. Ничего. Потом села и стала смотреть на елку: как переливаются игрушки и дрожит дождик.

      – Валера… ты ж знаешь, он бычара здор-ровый… пьет и пьет… я же что, я свою меру знаю, а он пьет и пьет… и закусывает… и говорит… как-то у него это одновременно получается, не знаю как, в три горла просто… Развалили страну, то-се… Коммунизм, то-се… А потом я как-то не очень помню, но пришел татарин этот, которого магазин… Там все бутылки, что мы выпили, внутри и стояли… И пакетики от этих… ну, чем закусывали… и банки открытые от шпрот… ну, короче, он все посчитал и дал мне… вот и хватило только на сигареты и на этого… Андрюх, ну как, нравится подарок?

      Андрей посмотрел на папу, взял медведя и прижал к себе. Мама вздохнула и сказала:

      – Ты, наверное, торт не будешь…

      А папа ответил:

      – Да нет… ну то есть буду… то есть если можно…

      Мама улыбнулась так горько, что у Андрея внутри больно царапнуло, а у папы дернулся уголок рта.

      – Отчего ж нельзя? – сказала она. – Тулуп только сними…

      – А… да, жарковато, да… Валерка, знаешь, он друг… А много ли их, друзей?

      – По улице моей который год, – тихо продекламировала мама, – слышны шаги: друзья мои уходят…

      Второй раз дядь Валера появился в их жизни спустя несколько лет, когда мама сидела в декрете с Ленкой. У отца снова не было работы, и перед Новым годом мама набрала в долг у всех, у кого только можно, но снова наготовила разного и испекла торт.

      Папа в тот вечер никуда не уходил, помогал маме при нарезке салатов. А мама говорила ему что-то вроде:

      – Дима, пожалуйста, не ешь колбасу, хоть что-то должно попасть в салат!

      Ленка слонялась по квартире – недавно научилась ходить – и действовала всем на нервы, но прикрикивала мама почему-то на Андрея:

      – Андрюш, смотри, чтоб она не ходила босиком! Чтоб носочки на ней были!

      Толстенькая, косолапая Ленка сжимала в руках дурацкого розового медведя. Она все время грызла его ухо, из-за чего оно было все обслюнявленное. На экране телевизора Кевин устраивал ловушки для бандитов, которых Андрею, если честно, было немного жалко. И тут позвонили в дверь.

      На пороге стоял Дед Мороз. Невероятных размеров дядька в красной шубе и шапке, со здоровенной белой бородой, с посохом в руках и мешком за плечами.

      – Тут живут девочка Леночка и мальчик Андрюша? – спросил он мощным басом.

      Если бы Андрей мог поверить в Деда Мороза, то точно поверил бы, что это он, собственной персоной.

      – Здесь.