Отблески солнца на остром клинке. Анастасия Орлова

снисходительно усмехнулся в седеющую бородку.

      – Так ли и у большинства? – Заложив руки за спину, он смерил шагами грот. – Лишь трое наместников, которых так легко заменить… Да ты, нагур Вегдаш, но тебя бы заменять не хотелось, поэтому я сейчас и говорю с тобой.

      Вегдаш вскинул на Астервейга настороженный взгляд.

      – Брат веледит, – продолжал тот, – подвергся серьёзному искушению тщеславием и властью – и едва не поддался козням Неименуемого, творимым чрез цероса. Но всё же устоял и обетов своих впредь не нарушит. Сегодня он отбыл в брастеон с вестью для отца наирея о решении цероса, и приподнесёт её как чистейшую ересь и повод усомниться в здравомыслии Найрима-иссан.

      Астервейг развернулся на каблуках у стены и пошёл в другую сторону.

      – Наставник бревитов тоже осознал катастрофические последствия такого решения для всей Гриалии и понимает, что он и его бревиты должны защищать не прихоти цероса, а в первую очередь страну, как я и мои Вассалы (с которыми он, конечно же, ссориться не захочет). – Астервейг остановился перед Вегдашем, соединив кончики пальцев у подтянутого живота. – Дело за тобой, кир нагур.

      – Я своего решения не изменю, – спокойно ответил Вегдаш. – Не трать понапрасну ни своего времени, ни красноречия.

      Астервейг вновь убрал руки за спину, перекатился с пятки на носок, о чём-то поразмыслил и всё с тем же неспешным достоинством направился к выходу, но в последний момент передумал.

      – Что у тебя на уме, Вегдаш? – прямо спросил он.

      – Верная служба моему церосу, – с тенью ухмылки ответил нагур.

      – Хм… Ты из тех, у кого всегда есть собственный интерес. В чём он в этот раз?

      – В верной службе моему церосу.

      Астервейг улыбнулся – жёстко и холодно.

      – Тогда бы ты уже спешил сдать меня Найриму. Но ты не сдашь. Какая у тебя цель?

      – Кир наставник, – Вегдаш поднялся и отвесил в сторону Астервейга формальный полупоклон, – не лучше ли вам побеседовать с попугаем в Птичьем саду цитадели? Он знает нужную фразу не хуже меня и готов повторять её бесконечно. Меня же прошу простить – дневные заботы берут своё, веки отяжелели настолько, что сквозь оставшиеся щёлочки я вас едва могу разглядеть. Пойду спать. Доброй ночи, – и он вышел из грота.

      Астервейг проводил нагура ледяным взглядом.

      – Что же ты задумал, сучий хвост? – вполголоса протянул он. – Меня ты не сдашь, в этом я уверен. Но убрать – попробуешь. И уцелеет тот из нас, кто успеет первым, и не только раньше другого, но и вовремя. Все мы из жил, костей и крови, Вегдаш, все мы смертны…

      ***

      Утром Тшера, заласканная, зацелованная, залюбленная истосковавшейся нежной страстью, проспала.

      «На построение ещё успею. Но влетит за отсутствие на утренних упражнениях. А и Неименуемый с ними!»

      Она потянулась на перине, удивительно мягкой