Отблески солнца на остром клинке. Анастасия Орлова

по-доброму усмехнулся наёмник, прижимая напитавшуюся кровью тряпицу к разбитому носу и губе, – Что-то понесло меня спьяну. Обычно ж я не такой… Хотя теперь и не поверишь.

      Тшера безразлично смотрела на него, подперев щёку ссаженным кулаком. Поздний вечер перетекал в ночь, столы пустели, в зале становилось всё тише, и уставший трактирщик уже начал бросать нетерпеливые взгляды на подравшуюся парочку, теперь вполне себе мирно сидевшую в самом тёмном углу за стойкой и уходить не собиравшуюся.

      – Да не зыркай ты! – беззлобно цыкнул на него наёмник. – У меня за комнату наверху заплачено, могу тут хоть полночи сидеть, хоть всю ночь. Имею право.

      Трактирщик красноречиво вздохнул и вернулся к протиранию кружек запсивленным полотенцем.

      – Спасибо тебе, что пёрышки свои не достала, а то бы огрёб я не разбитую морду, а на семь смертей вперёд.

      Тшера не ответила, как будто и не слышала вовсе, сидела на высоком табурете не шевелясь, облокотившись одной рукой о стойку, и смотрела на наёмника сквозь полуопущенные ресницы. С виду грозен – широкоплеч, коренаст, бородат, виски бриты на манер скетхов, но вместо татуировок – шрамы, а вместо косицы – богатый тёмно-русый хвост. В одном ухе серьга колечком, от другого когда-то давно и неровно то ли оторван, то ли откушен край, брови смурные, нос кривой – перебит минимум дважды, а сейчас, после удара Тшеры, ещё и припух. Но если вглядеться – лицо доброе, простое, а взгляд светлый, солнечный какой-то.

      – А почему ж не достала-то? – спросил он, искоса поглядывая на Тшеру. – Перья-то? Я ж заслужил.

      «Не по чину тебе мои перья».

      Тшера молчала, но наёмник выжидательно на неё поглядывал и холода вассальского взгляда не пугался.

      – Ты ж ничего не сделал, зачем Йамараны пачкать, – пожала она одним плечом.

      – Ну, если б от тебя не огрёб, то… – усмехнулся наёмник и виновато развёл руками.

      – Да не похож ты на насильника. Всё хмель, брага тут паршивая, вот и ударила тебе в голову, мозги набекрень свернула. А я её выбила. И Йамараны здесь ни к чему.

      – Да уж, – хрюкнул разбитым носом наёмник, – ещё как выбила! Хорошо дерёшься. Эх, девка меня голой рукой уделала, вот срам себе устроил на четвёртом десятке, вояка!

      – Хорошо драться с тем, кто сопротивляться не в состоянии, – покривилась Тшера. – Возьми. – Она протянула ему свежий платок вместо уже промокшего от крови.

      – Неужто и зла не держишь?

      «На тебя, дурака?»

      – Держала б – здесь бы не сидела.

      «Да и ты бы не сидел».

      Наёмник помолчал, о чём-то размышляя.

      – Меня Вирита́ем звать. А тебя как?

      – Можешь называть Эр.

      – Мужское ж имя-то, – удивился Виритай.

      – Зато сказать будет нестыдно, если спросят, кто тебе морду разбил, – уголком губ улыбнулась Тшера.

      Виритай негромко рассмеялся, одобрительно покачал головой: и то верно.

      – Выпить