Баллада Редингской тюрьмы. Оскар Уайльд

пал вдали:

      На кладбищах чужого края

      Нет ни цветка родной земли.

      Вы спите под стенами Дели,

      Вас погубил Афганистан,

      Вы там, где Ганг скользит без цели

      Семью струями в океан.

      У берегов России царской

      В восточном вы легли краю.

      Вы цену битвы Трафальгарской

      Платили, жизнь отдав свою.

      О, непричастные покою!

      О, не приятые гроба

      Ни перстью, ни волной морскою!

      К чему мольба! К чему мольба!

      Вы, раны чьи лекарств не знали,

      Чей путь ни для кого не нов!

      О, Кромвеля страна! Должна ли

      Ты выкупить своих сынов?

      Не золотой венец – терновый,

      Судьбу сынов своих уважь…

      Их дар – подарок смерти новой:

      Ты по делам им не воздашь.

      Пусть чуждый ветр, чужие реки

      Об Англии напомнят вдруг –

      Уста не тронут уст вовеки

      И руки не коснутся рук.

      Ужель мы выгадали много,

      В златую мир забравши сеть?

      Когда в сердцах бурлит тревога –

      Не стихнуть ей, не постареть.

      Что выгоды в гордыне поздней –

      Прослыть владыками воды?

      Мы всюду – сеятели розни,

      Мы – стражи собственной беды.

      Где наша сила, где защита?

      Где гордость рыцарской судьбой?

      Былое в саван трав укрыто,

      О нем рыдает лишь прибой.

      Нет больше ни любви, ни страха,

      Всё просто кануло во тьму.

      Всё стало прах, придя из праха, —

      Но это ли конец всему?

      Но да не будешь ты позорно

      В веках пригвождена к столпу:

      Заклав сынов, в венке из тёрна

      Еще отыщешь ты тропу.

      Да будет жизненная сила

      С тобой, да устрашит врагов,

      Когда республики Светило

      Взойдет с кровавых берегов!

      Мильтону[5]

      Я верю, Мильтон, что устал твой дух

      Бродить меж белых скал и башен тщетно:

      Как видно, шар земной огненноцветный,

      Покрывшись пеплом, навсегда потух.

      К игре иной эпоха клонит слух,

      И нам, чья жизнь промчалась незаметно,

      Привыкшим к неге, роскоши несметной,

      Осталось глину рыть среди разрух.

      Но льва морей, но Англию родную,

      Сей островок, милейший из земель,

      Что днесь во власти глупых пустомель,

      Как, Боже, не любить! Она тройную

      Империю зажала в длань стальную,

      Когда к Республике воззвал Кромвель!

      Луи Наполеон[6]

      Орел Аустерлица! С небосвода

      Ты видел ли чужие берега,

      Где пал от пули темного врага

      Наследник императорского рода!

      Несчастный мальчик! Ты чужою жертвой

      Стал на чужбине, – о твоей судьбе

      Не будет слезы лить легионер твой!

      Французская республика тебе

      Воздаст почет венком солдатской славы,

      Не королю отсалютует, –

5

© Перевод А. Триандафилиди.

6

© Перевод Е. Витковского.