Чудесное лето. Елена Юрьевна Сорокина

стопками, разговоры становились громче, потом мужчины уходили покурить, а женщины начинали петь. Песни Поле нравились. Они почти всегда были грустные, про любовь, про разлуку. Некоторые Поля уже знала: про тонкую рябину, что никак не может к дубу перебраться, про белоснежную вишню. Особенно ей нравилась песня «По муромской дорожке». Это была как будто целая история, и Поля ясно представляла себе всё, о чём в ней рассказывается, и тоже грустила. Иногда мужчины, вернувшись со двора, тоже присоединялись к пению. Поля сидела и потихоньку, почти про себя, подпевала и запоминала слова.

      Она бы, пожалуй, приходила к бабе Вале из-за песен. Но всё остальное ей не нравилось. Дед пил одну стопку за другой, не дожидаясь остальных, и обычно баба Валя выводила его из-за стола и вела в спальню на кровать. Иногда не успевала, и дед засыпал прямо за столом. А один раз даже лёг головой в тарелку.

      Последний раз, когда они с мамой были у бабы Вали на дне рождения, мама с бабушкой поругались. Сначала всё было как обычно. Баба Валя и её гости-соседки смеялись, пели, потом кто-то предложил: «А давайте частушки!» – и начали петь частушки. Поля слушала, потихоньку смеялась – частушки были смешные. А потом… Баба Галя запела частушку, и Поля от неожиданности замерла, уставившись на неё. За бабой Галей запела баба Валя, Поля во все глаза смотрела на них и даже рот открыла. В частушках были слова… плохие слова. Дома Поля их никогда не слышала, а вот во дворе иногда слышала. Бабушка говорила, что приличные люди таких слов не говорят. Из кухни быстро вошла мама.

      – Мам, вы что, с ума сошли?! Ребёнок же…

      – Ну и что? Ребёнок. Что она у тебя за принцесса?! Пускай привыкает.

      – К чему привыкает? К матюкам?

      – А хоть и к матюкам.

      Неожиданно вмешался дед. Не очень внятно, но очень сердито:

      – Ну-ка, замолчь! Нечего родителей учить. Дома у себя будешь командовать. А тута нечего! Интеллехенция нашлась!

      Поля испуганно смотрела то на маму, то на бабушку с дедушкой. Ей казалось, что мама сейчас заплачет. Но та только сжала губы, взяла Полю за руку и молча повела к двери. Уже на выходе Поля, опомнившись, обернулась и вежливо сказала: «До свиданья». Но ей никто не ответил.

      По дороге они молчали, потом мама коротко сказала: «Бабушке не рассказывай». – «Хорошо», – кивнула Поля.

      После этого мама чаще ходила к бабушке и дедушке одна, Полю брала редко, и то, когда не было гостей и застолий. Поля была рада, но и жалела – из-за песен.

      Поля любила рассматривать вместе с бабушкой альбомы с фотографиями, спрашивать кто где. Очень интересно было смотреть на маленького папу, смешного, толстенького, на бабушку, молодую и красивую. Особенно Поле нравилась одна фотография. На ней бабушка была такая стройная, в цветастом платье с пышной юбкой. Ветер развевал распущенные волосы, бабушка улыбалась, и не было на её лице морщин.. Теперь лицо бабушки было в морщинках и руки тоже. Почему так? Нет, Поля её очень любила, её бабушка была самая лучшая, и самая любимая, и самая красивая. Но…Поля иногда