Летние расследования. Татьяна Устинова

не поняла я. – Чем?

      – Постой на стреме. – Милый кивнул на металлическую дверь, которой пользуются для входа во двор и хозяева, и гости. – Посигналь, если их увидишь.

      – Кого? – спросила я, уже открыв ту самую дверь.

      – Петровича с подругой. Все, иди, не отвлекай меня! – Милый ловко и бесшумно открыл дверь машины и в глубоком поклоне сунулся в салон чужого авто.

      Продолжать что-то уточнять, когда собеседник находится в такой позиции, было глупо. Я решила, что сделаю это позже, вошла во двор, мягко прикрыла за собой стальную дверь и встала за шпалерой виноградника так, чтобы меня не видно было со двора. При этом прекрасно просматривалась дорожка, ведущая к наружной двери. Не вся, только от угла ближайшего дома, но это метров десять, я успела бы посигналить Денису.

      Игнорируя поющих птичек и жужжащих пчелок, я пыталась уловить звуки человеческой речи и производимые людьми шумы. Получилось: расслышала стук прикрытой двери, ровное тарахтение колесиков и приближающиеся шаги. Отпрыгнула к калитке, посемафорила Денису, снова спряталась за шпалерой.

      Мимо один за другим прошли бородач и Анна, она катила чемодан, он – сразу два. «Свой и Лисунин», – поняла я.

      Питерские прошли по дорожке, не заметив меня, выбрались со своими чемоданами со двора. Хлопнула задняя дверь кухни, и я услышала голос Дениса:

      – Уезжаете?

      Анна что-то ответила, Петрович отмолчался, открывая двери машины и багажник.

      – Позвольте, помогу. – Капитан Кулебякин – смотрите, какой галантный! – очевидно, помог даме загрузить чемодан.

      Я решила, что уже могу появиться на сцене, и выступила за калитку:

      – Ой, здрасьте, вы вернулись? Как чувствует себя Елизавета Олеговна?

      – Очнулась, жить будет, но ей швы наложили, и сотрясение сильное, нужен уход, мы к ней поближе перебираемся, – добросовестно отчиталась Анна уже из машины.

      – Очень жаль. Пропал ваш отдых, да? – посочувствовала я.

      – Ничего, Лисуня поправится – в санаторий поедем, – садясь за руль, сказал бородач и захлопнул дверь машины.

      Я подошла к Денису, он меня приобнял. Мы вежливо помахали ладошками отъезжающей машине.

      Все, укатили питерские.

      – Не посчастливилось им, – вздохнула я. – Особенно, конечно, Лисуне.

      – Знаешь, как говорил Суворов? «Раз счастье, два раза счастье – помилуй Бог! Надо же когда-нибудь и немножко умения», – не снимая руки с моей талии, Денис развернул меня, как в кадрили, и повел не в дом, а в лес.

      – К чему ты это? – Хотелось понять и цитату, и маршрут прогулки.

      – Я на рассвете был в лесу, – сказал милый.

      Прозвучало лирично.

      – И-и? – подтолкнула я его, начиная надеяться на какой-то приятный сюрприз.

      – И посмотрел там на змеиную нору.

      Я остановилась. Сюрприз, но неприятный.

      – Вокруг нее натоптано. – Денис потянул меня дальше. – Трава примята, кизил насыпавшийся раздавлен.

      – И что? – Я совершенно не желала идти в гости