Месяц на море. Наталия Миронина

корабль. Это вопрос жизни и смерти, – говорил он.

      Архиповой Вадим нравился. Очень. Все в нем было не таким, как в Морковкине, память о котором была еще жива. Вадим искренне хвалил, никогда зло не подшучивал, не хитрил. Во всяком случае, Архипова на этом его не ловила. И взгляд на жизнь и на людей у Вадима был иной. Он был человеком с положительным зарядом.

      – Что, никто не бесит? Не раздражает? Ты доволен жизнью? – однажды спросила она его.

      – Это моя жизнь, почему я должен быть ею недоволен? Поступки – да, иногда сожалеешь о них. Но жизнь… Нет, я доволен. Мне кажется, я делал все правильно и особо не пакостил людям.

      Архипова наблюдала за ним и понимала, что этот человек не врет. Он мог быть резким, мог быть прямолинейным, но не хитрым и лживым, не преследовал корыстных целей. Она однажды сказала ему об этом. Вадим помолчал, потом обнял Александру:

      – Господи, да как же тебя напугала жизнь, что ты боишься обмана и подлости.

      – Так страшнее и нет ничего, – ответила Архипова, искренне веря в свои слова.

      Все было прекрасно в этом романе. Кроме одного. Вадим был моложе Александры на десять лет. И эти десять лет не давали ей покоя.

      Потом произошла та встреча с Морковкиным. Подвыпивший, хвастающий тем, что дает интервью, нахальный с виду неудачник, он не вызвал жалости у Архиповой. Он вызвал раздражение. Злилась она на себя – как можно было мириться с этим? Как она могла прощать человеку все его выходки и мелкие хитрости? Любила ли она его по-настоящему? Или просто было интересно? Или она не хотела оставаться одной? Все это крутилось в ее голове. Она часто сравнивала двух мужчин, думала о будущем и однажды… поссорилась с Вадимом. Вернее, объяснилась с ним, не оставляя ему ни малейшего шанса.

      – Знаешь, я хочу жить иначе. И не хочу тебя обманывать. Не хочу подвести себя.

      – Ты о чем? – уставился на нее Вадим.

      – Я – о нас! Десять лет для меня много. Не сердись, а главное, ничего не говори. Я знаю, что потом будет. Я буду ревновать, приглядываться к каждой молодой женщине, которая окажется рядом с тобой. Потом я пойду делать пластические операции и помру под забором нищей… Поскольку все деньги отдам косметологам.

      Вадим рассмеялся, но взгляд его стал жестким. А еще в них промелькнуло что-то очень болезненное.

      – Вадим… – начала было Александра.

      – Ты все уже решила? Ведь так?

      – Да. – Архипова отвела глаза.

      Как всякой женщине, ей хотелось романтики и страстей – уговоров, объятий, обещаний, заверений. Но как математик и человек, привыкший жить рассудком, она понимала, что все это неуместно. Она просчитала свое решение, а к расчетам относилась ответственно.

      Расставание было из разряда тех, после которых двое никогда больше не виделись, не созванивались, не пересекались. Они думали друг о друге, но никто из них даже не смел надеяться, что эти отношения можно вернуть.

      Архипова ни на минуту не усомнилась в правильности своего решения. Она поняла, что хочет ясности и правильности в жизни. Она не хочет