Месяц на море. Наталия Миронина

более того – попросила забыть редкие встречи, которые у них все же случались. Потом эти двое почти не общались друг с другом. Прошло много лет, и они стали друзьями. Хотя в отношении Александры к Лушникову порой сквозила родственная забота. История с Титовой не нравилась Архиповой еще и потому, что у Лушникова были отношения со студенткой. И пусть этой студентке было двадцать лет, и о романе знали ее родители, и не за горами была свадьба, Архипова понимала, что такие, как Юна Ильинична, из всего могут сделать помойку.

      Наверное, из-за утренней суеты день пробежал быстро. Глядя на сумрак за окном, Архипова предвкушала выходные за городом в обществе Степановых. «Зимний лес, печка, уютный дом, разговоры за столом… И так два дня. Никаких мыслей, никакого беспокойства», – думала Архипова. На дачу она собралась ехать прямо с работы.

      В электричке людей было мало – скорее всего, большая часть тех, кто ездил на работу в Москву, решила зависнуть в городе. Наутро не надо было никуда спешить, уже чувствовалось приближение праздников, кафе, бары и клубы зазывали, соблазняли и обещали. Александра сама любила «погулять» в пятницу. Предстоящие два дня выходных казались почти отпуском. Но сейчас, после общения с Титовой, хотелось тишины пригорода. Она бы отвлекла от бесконечного мысленного перемалывания этого случая. Архипова придавала большое значение отношениям в коллективе, а про то, какая сильная связь может быть между единомышленниками, ей объяснил еще Чистяков.

      На перроне в Перхушково ее встречал муж подруги.

      – Толя! Привет! – Архипова помахала рукой, и в ее сторону двинулся высокий седой мужчина. Он носил бороду и имел портретное сходство с небезызвестным путешественником Афанасием Никитиным. Борода была короткая, но богатая, густая, а волосы на голове, покрытые вечерним инеем, были откинуты назад.

      – Ах, какой же ты красавец! – воскликнула Александра. Они обнялись.

      – Ты это моей Татьяне скажи! – молвил «Афанасий Никитин». – А то ворчит на меня, ругается все время.

      – Это она любя, – рассмеялась Архипова. Свою подругу, даму горячую и языкастую, она хорошо знала.

      – Да это я так, ворчу… – улыбнулся Анатолий. – Знаю. – Он подхватил ее сумки, и они пошли к машине.

      Было темно, нечастые фонари освещали все больше углы домов, а не дорогу. Это в городе небо даже зимними ночами светлое от огней. А здесь с неба спускалась темень, лес чернел, и заснеженные поля казались темными морями. Только огни домиков делали эту мрачноватую картинку душевной.

      – И все же за городом хорошо! – сказала Архипова, усаживаясь в машину.

      Толя рассмеялся:

      – В этом вся ты! Любишь город, но не любишь деревню.

      – Это правда. Но я люблю вас, и с вами мне всегда хорошо! – Архипова прижалась головой к плечу Толи.

      – Тихо, тихо, сейчас в сугроб заедем! – испугался тот. Но испуг этот был скорее смущением. Анатолий был правильным и верным мужем. Александру он воспринимал как близкую родственницу.

      Стол в доме оказался уже накрыт. И чего только на нем не было: салат с семгой,