Месяц на море. Наталия Миронина

все должно соответствовать статусу.

      – Так. Потом объяснишь, – отмахнулась Архипова. – Я сюда приехала не выяснять детали. Я приехала в любимый город по приглашению симпатичного мужчины. Поэтому давай о простом и понятном.

      – Давай, – согласился Колесников, – подаю рыбу.

      – Подавай, – кивнула Архипова. Она не знала, смеяться ей или плакать.

      После рыбы последовал десерт и кофе. Сергей Мефодьевич все подавал ловко, быстро. Архипова даже подумала о том, что у него богатая практика. Хотела спросить, не подрабатывал ли он официантом, но побоялась. С чувством юмора у нового знакомого было не очень. Александра же считала, что единомышленника и близкого человека можно вычислить по шуткам, над которыми он смеется. Колесников смеялся мало, а его собственные остроты были неловкими. Во всяком случае, Архипова делала усилие, чтобы улыбнуться. Разговор вертелся вокруг детей, работы, друзей. Выяснилось, что друзей у Колесникова нет.

      – Как так получилось? – удивилась Архипова. – Как получилось, что ты не поддерживаешь отношения с одноклассниками, однокурсниками, коллегами? Ну хоть один человек же есть, с которым ты можешь поделиться чем-то личным?

      – Один человек есть – дочь. Но мы общаемся редко.

      – У нее своя жизнь, это понятно.

      – Да какая жизнь?! – вдруг возмутился Колесников. – Разведена, лет много, кто ее возьмет замуж? Кому она нужна?! Только если из-за квартиры. И вообще…

      Понизив голос, он сказал Александре:

      – Она состоятельная женщина. Я всю жизнь работал, на семью работал. Не было у меня любовниц, внебрачных детей или еще чего-то…

      Архипова вдруг подумала, что лучше бы у него были любовницы.

      – А жена? Твоя жена?

      – Не напоминай. Она умирала. Это такой кошмар. Все на моих руках.

      – Выпадает и такое на долю человека. Я свою маму выхаживала. Она у меня дома жила.

      И опять Колесников посмотрел на Архипову и ничего не сказал. Во взгляде было раздражение. «Семь лет назад умерла. Но еще не зажило, еще переживает», – подумала Архипова. Она сама два года не могла прийти в себя после смерти матери.

      – Ладно, давай допьем кофе и пойдем… Что там по плану? – улыбнулась она.

      По плану был театр. Архипова как-то не подумала, что ее поездка будет носить настолько культурный характер, а потому в театр отправилась в джинсах и черном свитере. Колесников, как ей показалось, посмотрел на нее неодобрительно.

      – Да, я тоже предпочитаю в Мариинку ходить в черном бархатном наряде. Но ты не предупредил, а путешествую я всегда налегке.

      – Хочешь, сейчас заедем и купим что-нибудь? – спроси он.

      Архипова расхохоталась:

      – Не хочу. Спасибо! Как писал Джером, «Сити и не такое сожрет!».

      – Кто?

      – Джером Клапка Джером. «Трое в лодке, не считая собаки».

      – Фильм был дурацкий.

      – Вопрос спорный. Но книжка великолепна. Ее же на цитаты растащили.

      Колесников поджал губы – опять с ним не согласились.

      Выехали они задолго до начала спектакля. «Ну еще бы, если тащиться со скоростью черепахи!» –