Месяц на море. Наталия Миронина

обращался он к Александре. Или: «Бабка просто самоубийца, дура старая!» Архипова не выдержала:

      – Сергей, будь добр, не кричи мне на ухо. Я встала рано, ехала четыре часа и пока еще не осознала, что в Питере. Нервная система возбуждена.

      – Я возмущен! Они просто безответственные люди, – уже спокойно произнес Сергей Мефодьевич.

      Ехали они долго. Когда Александра деликатно на это намекнула, Колесников с большим достоинством ответил:

      – Видишь ли, спешить некуда. Я уже в том возрасте и положении, что это все остальные должны спешить ко мне.

      Архипова хмыкнула. Ей понравилась фраза. «А он знает себе цену!» – подумала она.

      Осознав, что темп поездки не изменится, Архипова стала смотреть в окно. Некоторые места оказались знакомы: она узнала Литейный проспект, Финляндский вокзал, – а потом, проехав немного по набережной, они взяли курс на север.

      – Пискаревский проспект где-то здесь… Помню, ездила сюда когда-то, – произнесла Архипова, разглядывая однотипные дома.

      – Зачем?

      – Что – зачем? – удивилась Александра.

      – Зачем ездила сюда? – спросил Колесников.

      – Не помню. Уже не помню, – честно сказала Архипова.

      – Это как? Провалы в памяти?

      – Почему? – даже обиделась Александра. – Нет провалов. Наверное, что-то незначительное…

      Сергей Мефодьевич неодобрительно крякнул.

      – А все-таки природа здесь другая. Северная, – примирительно сказала Александра. Она чувствовала напряжение, и это ее раздражало. Остаток пути они почти молчали.

      Дом, во дворе которого остановилась их машина, оказался двенадцатиэтажной башней. Балконы был застеклены в духе семидесятых, разномастно, на подъезде был поэтажный список квартир.

      – Вот. Добро пожаловать! – Колесников с видимым облегчением вылез из авто. – Приехали.

      – Ты не любишь ездить на машине? – улыбнулась Александра.

      – Почему ты так думаешь? – с вызовом спросил Колесников.

      – Раздражаешься, устаешь. Нелюбимое занятие. Сразу видно, – спокойно ответила Архипова.

      Колесников промолчал, подхватил чемодан, и они пошли к подъезду.

      Лифт оказался стареньким. На площадке три квартиры. Где живет Колесников, Архипова поняла сразу: три новых замка́, а сама дверь в допотопном дерматине.

      – Вот. Проходи, я тебе сейчас помогу. – Колесников наконец отпер дверь. Они вошли в квартиру.

      Архипова прошла и остановилась. Прихожая была малюсенькая, Колесников снимал куртку долго и тщательно – проверил карманы, выложил ключи и документы. Архипова ждала.

      – Сейчас, сейчас, – опомнился Колесников и кинулся снимать с нее пальто. – Покажу тебе твою комнату. Располагайся, переодевайся. Там и постельное белье чистое, и полотенца. – Колесников проводил ее в маленькую комнату.

      – Вот, смотри, форточка открывается так. У балконной двери есть фиксатор. Я сам его поставил. А это ключ от двери…

      – Какой двери? – не поняла Александра.

      – От этой. – Сергей Мефодьевич