Круги по воде. Мариэтта А. Роз

дедушка Кехи был неформалом?

      Юрка рассмеялся.

      – Ну да, наверное!

      Я помрачнела.

      – А тебя тоже посадят, да?..

      – Думаю, нет. – Юрка взлохматил меня. – Ты, кстати, уроки сделала?

      – Сделала! – обрадовалась я. – А нас скоро в октябрята примут…

      – Октябрята? – Юрка тоже оживился. – Это хорошо! Потом станешь пионеркой, потом комсомолкой. Будешь строить светлое будущее?

      – Неа.

      – Почему?

      – А я маленькая ещё!

      Дома я достала с полки гигантский томик Шекспира в красивом коричневом переплете с золотыми буковками. Открыла «Гамлета». Читать его оказалось сложно, но захватывающе. Читала долго, несколько дней! И Кехиного дедушку мне стало жалко.

      * * *

      Мы стояли на торжественной линейке, вытянутые, растянутые в улыбках. Мальчики в белых рубашках, девочки с бантами и белыми передниками. В средине зала столбом торчала директриса и говорила:

      – Дорогие первоклассники! Сегодня мы торжественно принимаем вас в октябрята!..

      Я не слушала. Я смотрела на тётку, которая стояла рядом с директрисой – это была та самая толстозадая фашистка, которая тыкала Кеху лицом в раковину.

      – Мальчик, изображенный на значке, – это маленький Ленин. Будьте достойны!..

      Фашистка улыбалась толстыми накрашенными губами.

      – Дедушка Кехи был Гамлетом, – прошептала я.

      Захотелось ей крикнуть на все зал, во все горло:

      – Гамлетом!! А не преступником!! Ты! Толстозадая дура!!

      Набежали пионеры, стали совать нам в руки шарики, прикалывать к груди значки. Свой значок я прикрыла ладошкой, чтобы маленький Ленин не видел эту фашистку.

      1987-1988 гг.

      – Левадная!!

      – Чего?

      Я оглянулась – ко мне через улицу, размахивая желтым пушистым букетом, бежал Колька.

      – Ты фартук испачкала!

      – Где?

      Я оглядела себя, и, действительно! белоснежный фартук оказался заляпан зелёным соком, набежавшим с букета. Дурацкие цветы! Я разозлилась.

      Машка тут же принялась ногтем скоблить пятно, как будто его можно так оттереть!

      Вот влетит же мне дома! А уж как я буду на линейке выглядеть. Да уж! Людмила Михайловна подожмет губы и скажет: «Левадная, ты как всегда! Думаешь, это просто пятно на фартуке? Это пятно на всём отряде!» Или классе – смотря, как эта черепаха вдохновится. Спасибо, если все-таки окажется, что не на всей школе. А уж как влетит от родителей, даже подумать страшно.

      – Жека, на линейке за меня встань, бочком, – предложил Вовка. – Ты меня выше, тебя все равно видно будет, а я пятно загорожу.

      Колька сердито поджал губы, как будто дурацкое пятно на моём фартуке, действительно, пятно на всем классе! Прошествовал дальше. Машка вздохнула.

      – Ты на него не сердись, – сказала она мне. – Коленька – староста. Он должен всё замечать и обо всех заботиться.

      Я только хмыкнула в ответ. Ну почему каждый раз, когда Машка видит Щёлкина, то становится какой-то дурочкой?

      Во дворе школы