Круги по воде. Мариэтта А. Роз

вы знаете, кто такие комсомольцы?

      – Знаем, – не слишком уверенно ответили мы.

      Людмила Михайловна нам всем широко улыбнулась и продолжила. Правда, я её уже не слушала. Я смотрела в окно. А в окне была веточка дерева, сплошь покрытая зелеными листочками, по ней прыгали птички, что-то щебетали.

      – Девочка, ты меня не слушаешь!

      Я очнулась.

      – Девочка, как тебя зовут? – Людмила Михайловна склонилась ко мне.

      – Жека, – ответила я и тут же поправила: – Женя Левадная.

      – Женечка, почему ты меня не слушаешь?

      Я насупилась: терпеть не могу, когда меня зовут Женечкой!

      – Я в окно смотрела.

      – Нехорошо! Ты должна слушать то, что я говорю, и только тогда ты станешь коммунисткой, достойной продолжательницей дела Ленина. Ты ведь знаешь, кто такой Ленин?

      – Нет, – честно призналась я.

      Людмила Михайловна сердито поджала губы.

      – Дети, а вы знаете, кто такой Ленин?

      Никто не знал. Только один мальчик – бойкий, вихрастый – крикнул с места:

      – Это памятник!

      – Если хочешь что-то сказать, мальчик, то сперва подними руку.

      Мальчик стушевался, но руку поднял.

      – Как тебя зовут? – спросила Людмила Михайловна.

      – Коля Щёлкин.

      – Хорошо, Коля! – Морщинистое лицо расплылось в черепашьей улыбке. – Расскажи, что ты знаешь о Ленине.

      – Это памятник, – повторил мальчик. – А ещё так называется улица, на которой я живу.

      Мы все с уважением посмотрели на Колю: какой умный! «И красивый», – шепнула мне Машка.

      – Дети! Вы живете в удивительной Стране Советов! Это самая удивительная страна в мире! – торжественно сказала Людмила Михайловна.

      Сразу стало скучно. Впрочем, недолго. Прозвенел звонок, и тут-то я узнала, что самое лучшее в школе – это перемены!

      А когда уроки закончились, тётя Зина отвела нас домой.

      * * *

      На своей площадке седьмого этажа я вдруг увидела Лёньку. Он стоял, переминаюсь с ноги на ногу, и поглядывал на лестницу, ведущую на чердак. Школьную форму уже успел изрядно измять, вывозить рукав мелом, а из кармана свешивался уголок пионерского галстука.

      – Привет, – сказал он, увидев меня.

      Внимание Лёньки мне польстило. Так что я набралась смелости и пискнула в ответ:

      – Привет.

      – В школу пошла?

      – А то! – Я гордо подбоченилась.

      – Ну, давай, давай! Успехов тебе.

      – Спасибо.

      С Лёнькой я никогда раньше не говорила. Он находился на высоте для меня недосягаемой: восьмиклассник, хулиган. В доме на него косились, его выходкам старались улыбаться, а выходок у него было много. Например, в прошлом году он к ужасу своей матери и директрисы обрезал штаны чуть ниже колен. А ещё он категорически отказывался стричься! Ходил с пышной кудрявой шевелюрой, которой ужасно гордился, потому что «как у Макаревича».

      – Чего проходили сегодня? – продолжил разговор Лёнька.

      – Ленина.

      – И