Общага-на-Крови. Алексей Иванов

что я сама себе удивляюсь… А ты говоришь, что я добрая.

      – Это плохо, когда гадкие мысли, – согласился Отличник. – Но это не самое страшное.

      – А что самое страшное?

      – Когда не любишь, – убеждённо сказал Отличник.

      И тут дверь вдруг распахнулась, и с порога раздалось:

      – Та-ак, мои кости моют, сплетничают, на постели валяются!.. Лёлька, я тебя сколько раз предостерегала от случайных связей? Тем более с детьми.

      Нелли закрыла дверь, скинула туфли и положила на стол сумку. Лёля встала и подошла к Нелли, которая в это время убирала в шкаф косынку. Лёля обняла её сзади за талию и потёрлась щекой о плечо.

      – Ты всё-таки не пошла на консультацию, Нелечка?

      – Уйди, старая шлюха, – сварливо сказала Нелли.

      – Ты меня ещё любишь, Нелечка? – жалобно спросила Лёля.

      – Лёлька, ты сама подумай, – отстраняясь и разворачиваясь лицом, нравоучительно сказала Нелли. – Я люблю Отличника. Ты у меня его отбиваешь. Целуешься, валяешься с ним в койке, ревёшь – вижу по глазам. И как я могу любить тебя после этого? – Она сделала паузу и сказала Отличнику: – Я сейчас буду переодеваться, но ты можешь не отворачиваться. С детьми даже в женскую баню пускают.

      Нелли начала расстёгивать пуговицы блузки.

      – Но ведь Отличник не твой лично, Нелечка, – заметила Лёля. – Я ведь могу немножко его полюбить, пока тебя нет.

      – Как не мой? – удивилась Нелли. – А чей же? Кто его воспитал, родил, грудью вскормил, в конце концов?

      – Отличник общий, – упрямо возразила Лёля.

      Когда Отличник вернулся в свою комнату, Игорь и Ванька уже проснулись. Игорь заправил кровать, сидел на ней и курил, стряхивая пепел в пепельницу, стоящую перед ним на стуле. Ванька тоже сидел на своей взрытой постели и бренчал на гитаре. У них обоих был такой вид, словно только что они сказали друг другу что-то очень неприятное. Следуя их примеру, Отличник тоже опустился на свою койку.

      Ванька был босой, в мятых джинсах с расстёгнутой ширинкой и в клетчатой рубашке, раскрытой по всей длине. Он внимательно глядел на гриф, по которому робко переступали его жёлтые, прокуренные пальцы, и медленно, запинаясь, набирал на струнах мелодию романса «Белая акация». Ванька был одного роста с Отличником, но старше всех: старше Игоря на два года, Нелли и Лёли – на три, а Отличника – на целых шесть лет. Самым ярким впечатлением от его внешности была всклокоченная тёмно-рыжая борода, из которой торчал длинный нос. В противоположность одетому Ваньке Игорь сидел на кровати в трусах и белых носках. Но, в отличие от Ваньки, который носил простонародные, раздольные сатиновые «семейники», Игорь признавал лишь узкие плавки. Они очень шли к его поджарой, вытянутой фигуре с широкими плечами и узкими бёдрами, к смуглой коже, щедро поросшей чёрным волосом.

      Увидев Отличника, Игорь посмотрел на Ваньку и сказал:

      – Иван. Вот пришёл Отличник. Есть предложение начать серьёзный разговор.

      Ванька страшно не любил таких серьёзных разговоров, в основном