Даруль Китаб. Книга I. Фальсафы. Марат Русланович Мурзабеков

раньше, начав с ничего родиться на свет».

      Парменид апеллирует таким приёмом, который в логике называется «сведение позиции оппонента к абсурду». То есть он говорит…допустим бытие родилось, но что это значит?! Это значит, что вечное «Есть» рождается из некоего вечного «Не есть». Но как «ничто» может породить «что-то»?!

      Таким образом, показывая несостоятельность иного суждения, он доказывает своё.

      «…следовательно оно должно быть всегда или никогда. Равно, как и из сущего сила достоверности никогда не позволит рождаться чему-либо, кроме него самого. Вот, почему Правда не отпустила сущее рождаться или гибнуть, ослабив оковы, но держит крепко…».

      То есть, некая «Правда», некая «мировая справедливость» не расслабляет оковы и держит бытие крепко, чтобы оно никуда не двигалось. Бытие самотождественно, оно не может быть или не быть, оно только «есть».

      «…спор по этому делу – вот в чём: Есть или Не есть? Так вот решено, как этого требует необходимость. Тем самым всё непрерывно: ибо сущее примыкает к сущему. Неподвижное, в границах великих оков, оно безначально и непрекратимо, так как рождение и гибель отброшены прочь: их отразило безошибочное доказательство, оставаясь тем же самым в том же самом месте, оно покоится само по себе. И в таком состоянии оно остаётся стойко, ибо неодолимая Ананкэ (имя «необходимости») держит его в оковах предела, который его запирая – объемлет».

      Звучит первая, аргументированная теория реальности, описывающая все её фундаментальные свойства.

      «…на этом пути остаётся только то, что Есть. На этом пути перед нами много примет у него: оно нерождено, несмертно, цельно, единородно, недвижно, полнопредельно, не было и не будет, но есть, но ныне, но вкупе, слитно, едино. Какое ему ты припишешь начало? Как и откуда ему взрасти? Из Небытного Бытным я не позволю его ни сказать, ни подумать: ни сказа Нет, ни думы о том, что не есть. И какая потреба из ничего повелит ему стать – иль раньше, иль позже? Нет: или только быть, или только не быть ему должно. Точно также из Бытного стать чему-то иному мощь убежденья не даст. Оттого-то в крепчайших оковах держит Правда её, ни в рождение, ни в смерть не пуская. Стало быть нам осталось одно измыслить решение: Есть или Не есть? Но нами уже решено неизбежно бросить неистинный путь, недоступный ни думе, ни сказу и на другой восступить путь сущий и истинно сущий. Как же Бытному в будущем стать? Как в прошлом начаться? То, что было – не есть; не есть и то, что в грядущем. Вот и погасло Рожденье и стала немыслима Гибель. Далее всё подобно себе, потому – не делимо: нет нигде ничего ни больше, ни меньше – слиянность не разлучима ничем. Всё единым исполнено Бытным, всё слиянно, что есть. Бытным к Бытному плотно приникнув. Так в пределах великих оков существует недвижно то, чему нет ни конца, ни начала: и Смерть, и Рожденье изгнаны, их отвела достоверная Истины сила. Так, само в себе и само по себе пребывает Бытное там, где оно неизменно лежит: неизбежность мощная держит его, сжав кругом в оковах предела,