Осенний полонез. Сборник рассказов. Лирика, драма, ирония, юмор. Валерий Ивашковец

удалились.

      Совсем потемнело, и пошёл мелкий дождь. Санька кряхтя поднялся и посмотрел на пасмурное небо. Струйки дождя стекали по щекам и почему-то успокаивали. “Ну и отлично! – думал он кривясь. – Теперь уж точно всё решилось. Баксов вам?… Дулю с маком!” Санька злорадно ухмыльнулся, отряхнул воду с волос, ощупал карман с деньгами и энергично направился в сторону рынка.

      Такого торгующий народ не видел до этого, и не надеялся увидеть в будущем! Санька решительно влез вне очереди, которая, игнорируя дождь, настойчиво тянулась к деду. Молодая женщина с цветастым зонтиком, как раз подставила сумку для яблок. Она удивлённо глянула на нахала, но ничего не сказала, только твёрже сжала губы и приготовилась терпеливо ждать. Дед, увидев знакомое, неприятное лицо, спрятал радушие, нахмурился и хотел что-то сказать, но Санька его опередил, ткнув в руки старика деньги:

      – Возьми, батя, должок! И не серчай… Так получилось…

      Дед от такой благотворительности округлил глаза, открыл рот и так и остался в недоумении. Санька же глубоко вздохнул, как после тяжёлой работы, и стремительно пошёл далее. Женщина с зонтиком пожала плечами, глядя вслед парню и тихо, про себя произнесла:

      – Так и сказал бы, что деньги нужно отдать…

      Тем временем Смурый обходил ряды базара. То там, то тут слышалось почти одинаковое:

      – Должок, мамаша! Вы уж не серчайте…

      – Брал у вас давеча в займы, девушка…

      Закончив возврат долгов, Санька поспешно, пряча глаза, покинул рынок. Торгаши не сразу осознали, что случилось, а когда дошло, то стали подходить друг к другу и горячо обсуждать невероятное событие.

      – Неужели, совесть у парня проснулась?

      – Какая там совесть! Испугался, что в тюрягу загремит. Говорят, этих бандюг менты прижимают!

      – А, по-моему, конкуренты насели. Чтобы не отдавать больше, решил вернуть меньшее…

      Ещё долго шли разговоры и пересуды, причём, в целом, настроение у всех было приподнятое.

      Возвращение Смурого отмечали не мене основательно, чем проводы. За столом, в том же саду под яблонькой, с листочками, блестящими капельками от прошедшего дождя, собрались в прежнем составе: родители, деды, дядья с тётями и племянниками. Добавилась Меланья! Она скромно сидела с дедом Мотей (он её и прихватил по просьбе Саньки) и сияла большими ясными глазами. Еда и выпивка стояли перед нею нетронутыми. Санька женихом сидел во главе стола, глупо улыбался и с трудом отрывал взгляд от девушки.

      День был пасмурным, но без дождя. Где-то мычал бычок, кудахтали куры и не ко времени настырно кукарекал петух. Саньке казалось, что город и то, что с ним там произошло, остался сном, нехорошим и тягостным. А эти знакомые сельские звуки, деревянные дома, сараи, даже кучи навоза, оставались с ним всегда.

      В паузу, пока разливали спиртное и подкладывали закуску, дед не преминул воспользоваться моментом и взялся за своё:

      – Увольнение на берег для настоящего моряка вещь сурьёзная! – дед тянул