Там, за зорями. Оксана Хващевская

Сашка, гляди! Прибьешь когда-нибудь ты Маришку, а она девка неплохая, а было б у нее мозгов побольше, свалила бы она от тебя!

      – Ага! И куда б это она свалила? В подвалы, по которым она мыкалась? Или под балконы, где ее имели все бомжи Москвы? Некуда ей валить, понятно тебе? Некуда!!! – выкрикнул Сашка и замолчал.

      Как будто все силы у него ушли на эту его последнюю тираду. Они прошли. А Злата, которая все слышала, задвинула штору и бесшумно соскользнула с кровати. Было определенно ясно: спать Сашка не ляжет.

      Стащив ночную сорочку, она на ощупь в темноте нашла свои джинсы и кофту. Быстро натянув все это на себя, Полянская на цыпочках вышла из комнаты и, миновав зал, прихожую и узкий коридорчик, осторожно открыла дверь и вышла в сени. Здесь, за деревянной дверью, была кладовка, куда из года в год сносили весь ненужный хлам. Чего здесь только за многие годы не скопилось. Когда-то в детстве кладовка и вовсе казалось маленькой Златуле, как ее в детстве называла бабушка, этаким волшебным сундучком, полным разных сокровищ. Здесь можно было найти все: начиная от кукол, в которые играли еще мама Златы и тетя Люда, до вещей покойного прадеда Василя. Злата зажгла свет в кладовке и открыла дверь. В лицо ударил запах пыли и ветхости, но Полянская не обратила на это внимания. Сейчас ее не интересовали ни куклы ее мамы, ни вещи прадеда. Здесь, среди всего прочего, хранился дедов старый дробовик. А в мешочке, подвешенном на гвоздь, имелась и дробь. Ее Злата не стала трогать, зная наверняка, что даже дробью не сможет выстрелить в Сашку. Хватит и дробовика. К тому же парень в стельку пьян и вряд ли заподозрит подвох.

      Полянская вытащила ружье, стерла с него пыль и вынесла из кладовки. Зашнуровав кеды, она погасила свет и, отперев двери, выскользнула на улицу. Ночь была тихой и темной. На улице значительно потеплело, а сквозь темные облака проглядывали далекие звезды. Завтра дождя точно не будет, но не о дожде сейчас думала Полянская. Стараясь ступать бесшумно, девушка дошла до калитки и уже протянула руку, чтобы осторожно открыть засов, но клямка, удерживающая калитку закрытой, неожиданно и как будто сама по себе опустилась вниз, почти не создавая шума…

      Сердце Златы провалилось куда-то вниз от испуга, и ей пришлось прикусить губу, чтобы не закричать. Не в состоянии пошевелиться, она замерла на месте, не сводя глаз с клямки, чувствуя, как ее парализовал страх. Медленно, очень медленно клямка вернулась в исходное положение, и девушке стало определенно ясно, что за калиткой кто-то есть. И если бы не оглушительный стук сердца, она, возможно, смогла бы услышать дыхание того, кто стоял за калиткой, до того кругом было тихо. И он, наверное, слышит ее судорожное дыхание и знает, она стоит в шаге от него и дрожит от страха…

      И это не Сашка. В этом Полянская нисколько не сомневалась. Это была первая здравая мысль в затуманенном страхом сознании. Там, за калиткой, был кто-то, кто намерен был проникнуть к ней во двор. Кто? Зачем? Местные алкаши? Ну, они-то как раз вряд ли способны сегодня на такие подвиги! Она сама видела, в каком состоянии они шли домой.