История Рязанского княжества. Д. И. Иловайский

отпустив при этом многих рязанских пленников. Далее летописцы намекают на какое-то коварство со стороны епископа Порфирия, но не говорят прямо, в чем оно заключалось. Из их рассказов можно понять только следующее. Посольство прибыло в Рязань к Роману, Игорю, Владимиру, Святославу и Ярославу Глебовичам. Здесь Порфирий вступил в переговоры с князьями тайно от других послов и повел дело совсем не так, как желал Всеволод Юрьевич; затем он поспешно уехал в Чернигов. Епископ навлек на себя такой гнев великого князя, что тот хотел послать за ним в погоню; но уже было поздно. Порфирий, по словам летописи, поступил «не по-святительски, но как переметчик, человек ложный; он исполнился срама и бесчестья»[74]. Но мы должны быть осторожны в этом случае и не можем сложить всю вину на коварство черниговского епископа. Северные летописцы, видно, пристрастны к своему князю и смотрят на дело только с владимирской точки зрения. Главное затруднение заключается в том, что для нас остались неизвестны переговоры Всеволода с рязанскими князьями и те условия, на которых он соглашался дать им мир. Нет сомнения, что эти условия были очень тяжелы, и Порфирий не советовал князьям их принимать; ему естественнее было стоять за интересы своей епископии, нежели содействовать видам владимирского князя. И потом – какая же могла быть у Порфирия цель ссорить обе стороны в то время, когда он был послан именно с тем, чтобы их помирить? Наконец, самая темнота летописи, восклицания и изречения, которыми сопровождается это известие, заставляют подозревать много недосказанного.

      Как бы то ни было, начатые переговоры не повели к миру. Владимирские послы воротились назад, и бедный Рязанский край жестоко поплатился за упорство своих князей. Главным виновником новой войны, без сомнения, был Всеволод Глебович, которому братья не захотели возвратить Пронск. В том же году великий князь отправился на Рязань с Ярославом Всеволодичем; по пути присоединился к нему Владимир Юрьевич из Мурома и Всеволод Глебович из Коломны. Переправившись за Оку, они сожгли много селений и набрали большое число пленников[75]. Почти одновременно с этим несчастьем, которое пришло с севера, половцы нагрянули с юга и много зла причинили сельским жителям. Рязанские князья на этот раз не решились выйти из своих укреплений, чтобы встретить в поле того или другого неприятеля, и получили мир от великого князя, согласившись на все его требования. Несмотря на молчание летописей, нельзя сомневаться в последнем, потому что вскоре Глебовичи опять являются подручниками Всеволода III в его походах, а в Пронске опять находим князем их брата Всеволода.

      Наказывая младших князей за непокорность, Всеволод III в тоже время строго исполнял обязанности великого князя по отношению к тем, кому он был вместо отца; защищал их от иноплеменников и не давал в обиду другим русским князьям. Между Черниговом и Рязанью нередко происходили споры по поводу границ, которые еще не определились; Ярославичи, кажется, заняли некоторые

74

Лаврентьевская лет. 170.

75

В Лаврентьевской лет. 171 об этом случае сказано – «идоша к Попову». В Лет. Первой Суздальской. 100 – «идоша к Попову». У Татищева. III. 284: «к Опакову». Ни одно из этих названий не выдерживает критики. См. Исследования и Лекции Погодина. IV. 249. Мы принимаем известие Никоновской лет. II. 254; здесь говорится о разорении волостей и сел.