Измена. Вернуть семью. Ада Гранатова

твои вещи. Просил позвонить, если ты объявишься. Я испугалась, что с тобой что-то случилось, он этот Виктор, сказал, что потерял тебя. Теперь ищет.

      – Ты смотрела новости? – перебиваю маму.

      – Да, ох, дочка, говорила я, что так не бывает…

      Из моих глаз текут слёзы. Я прижимаюсь к маме, утыкаюсь ей в плечо, спрашиваю:

      – Что мне делать, мам? Что делать? Я беременна!

      Мама гладит меня по голове и говорит успокаивающие слова. Странно, не ругается, как я думала. Спрашивает:

      – Егор знает?

      – Нет.

      – А то, что говорят по новостям, правда?

      – Я не знаю, мам, я уже ничего не понимаю.

      Мама сажает меня на диван и начинает быстро тараторить:

      – Давай сначала позвоним ему, ты должна рассказать о ребёнке. Ты помнишь его телефон? Тебе нужно с ним поговорить. Или знаешь, хочешь, я с ним поговорю? Он же не знает мой голос.

      – Нет, мам, я сама.

      Я понимаю, почему мама так волнуется и переживает больше меня. Наверняка моя сегодняшняя ситуация для неё, как флешбэк в прошлое. Беременность, а у любимого, оказывается, невеста.

      Когда мне было три года, мама приехала со мной в Москву, откуда-то узнала адрес отца. Мы пришли к нему в квартиру. Дверь открыла его жена с младенцем на руках.

      – Извините, Ярослава дома нет. Он на работе.

      Маму это не остановило. Мы пошли к нему на работу. Отец читал лекции в университете.

      Столкнулись с ним, когда он выходил из здания. Мне было три года, но я помню тот день. Мне всегда хотелось иметь отца, как у других детей, и почему-то казалось, что папа меня должен узнать с первого взгляда, должен признать во мне свою дочь.

      Но он не с первого взгляда узнал даже мою маму. А когда узнал, строго посмотрел сначала на неё, затем на меня и спросил:

      – Зачем ты приехала? Хочешь семью мою разрушить? И не говори, что это мой ребёнок, все равно не поверю.

      Мама развернулась и ушла. У меня текли слёзы из глаз. Я тогда сказала маме:

      – Не нужно мне никакого папу.

      Сижу, пытаюсь вспомнить номер Егора.

      Но я не знаю, не учила его наизусть, контакт не сохранился. Ищу в интернете, нахожу только рабочий.

      Руки дрожат, когда я набираю.

      Слышу, как мне отвечает Кристина. Черт возьми. Утро. Она с ним круглосуточно?

      – Что вы хотели? – вежливо спрашивает.

      Я не могу ничего ответить, кажется, я уже ничего не хочу, сколько нужно мне ещё доказательств его неверности, чтобы умерла всякая надежда?

      Мама видит мое состояние и отнимает у меня телефон, уверенно говорит в трубку:

      – Позовите мне Егора Артемовича, у меня очень важный личный разговор к нему.

      В трубке молчание, а затем я слышу голос Егора:

      – Да, слушаю.

      Сердце часто стучит. Мама спрашивает:

      – Скажите, Егор, пожалуйста, кем вам приходится Кривошеина Юлия…

      – Кто вы такая? – cлышится его строгий бас.

      – Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.

      Повисает тяжелое молчание. А затем он отвечает:

      – Не знаю такую, извините, – и бросает трубку.

      Нет,