Измена. Вернуть семью. Ада Гранатова

я тебе на что?

      – А ты лучше Свету на свидание позови.

      Света – это девушка, с которой мой бывший одноклассник недавно начал встречаться.

      Иду в спальню и просматриваю, все ли положила в сумку, проверяю документы. Вижу открытый ноутбук и вспоминаю, что так и не опубликовала последнюю статью.

      Сажусь за стол, вношу последние правки. Вот что значит иметь любимое занятие: готова работать даже во время родов.

      Когда выключаю ноут, в комнату заходит мама и всплескивает руками:

      – Ты что делаешь? Скорую вызвала?

      – Нет, мам, не волнуйся, сейчас буду. Схватки несильные и промежуток большой, к ночи, наверное, только рожу.

      – Откуда тебе знать? Ты не врач.

      – Я об этом статью писала.

      Мама укоризненно качает головой. Она до сих пор не верит, что мне приходят деньги, заработанные честным трудом… Для ее поколения работа – это то, что можно увидеть и измерить. А получать деньги за написание слов в интернете – это фантастика.

      Меня привозят в ближайший роддом на скорой. Я решила не договариваться ни с каким врачом заранее. Во-первых, я детально изучила вопрос и поняла, что то, как пройдут роды, зависит, в первую очередь, от меня. Во-вторых, врач потребуется только в самых крайних случаях, если что-то пойдёт не так… Главное в родах – акушерки. А они везде хорошие и опытные, судя по отзывам. И какой смысл платить двадцать тысяч врачу?

      Схватки становятся все сильнее. Дышу так, как учили на курсах. Медсестра в приемной неторопливо заполняет бумаги.

      – Несильные у вас схватки, наверное, не кричите, ровно дышите, может, ложная тревога? Какой срок?

      – Уже сорок первая неделя.

      Приходит врач и смотрит раскрытие.

      – Через два часа родишь, – радостно объявляет.

      Я тоже радуюсь: тревога не ложная, и все ненадолго затянется. Управлюсь до ночи и скоро увижусь со своей малышкой!

      Двадцатое сентября. Вот значит, какой день она выбрала для своего рождения.

      За неделю до дня рождения Егора…

      Меня провожают в палату. Подключают к датчику, чтобы слушать сердцебиение ребёнка. Акушерка строго приказывает лежать и не вставать.

      В таком положении мне становится больнее: трудно даже набок повернуться.

      А ведь боль пережить легче, именно когда ходишь. В голове сразу возникает идея: написать об этом на своём канале. Почему в наших роддомах до сих пор действуют дурацкие правила? Ну, кому от этого хорошо, что я лежу и не двигаюсь?

      Улыбаюсь этим мыслям. Работа совсем не отпускает. Нет, жаловаться не буду, глупо. Лишь бы все хорошо прошло и чтобы ребёнок был в порядке.

      Странно, о Егоре совсем почти не думаю. Воспринимаю так: я рожаю мою дочь, и я буду ее воспитывать. Он никогда не узнает о ее существовании.

      Уверена: Егор многое потеряет в своей жизни. Потому что я давно знаю: малышка у меня в животе будет самой классной девчонкой на свете.

      В палату заходит молодой мужчина в белом халате, говорит грубым, мужским голосом:

      – Здравствуйте, как самочувствие?

      В