Абдоминально. Ольга Игоревна Черных

на шаг. Он видел мой страх и пытался помочь, за что я ему бесконечно благодарна. Мне почти тридцать, и я ни разу не села на двухколёсный велосипед. Так и ездила на детском, пока не выросла. Деда был подушкой безопасности во времена взлётов и падений. В моих мыслях он будет жить вечно, а в истории останется в виде стихотворения «Бабуля с дедой».

      Навек запомнила тот день,

      Бабуля с дедой были рядом.

      Стемнело, потускнела тень,

      И я окинула их взглядом.

      На ней был летний сарафан,

      В руках газета или книга.

      Конверт завёрнут в целлофан

      С пометкой сбоку «папа Игорь».

      Как васильки его глаза,

      Большие, синие, как море.

      Он, помню, весело сказал:

      «Моё ты луковое горе».

      В квартире свет нам отключили,

      Я испугалась как всегда.

      Бабуля с дедой подскочили:

      «Зато есть свечи. Не беда!»

      Мне подарили новый пазл,

      Мы ели с чаем апельсин.

      Забыла я о страхе сразу,

      За шторой дождик моросил.

      Жаль, свечи быстро догорели,

      И стёрлись в памяти слова,

      Которые сказать хотели

      Друг другу ночью в знак родства.

      Перед Новым 2021 годом я отправила бабушке открытку с рукописным текстом стихотворения, и она до сих пор хранит её на видном месте. Мама говорит, что тоже каждый раз плачет при перечитывании. В эти строчки заложено одно из самых ярких детских воспоминаний о бабушке с дедушкой. Дедуля мог бы дожить до ста, но в семьдесят (он казался мне гораздо моложе) его не стало. Трагическое событие повлияло на моё отношение к смерти, сформировало страх перед неизбежностью, породило ненависть к мироустройству и невозможности повлиять на увеличение отведённого тебе срока.

      Когда я переехала в другой город, на протяжении семи лет звонила бабушке каждый день, чтобы спросить, как у неё дела. Она часто спрашивала, помню ли я дедушку. Меня всегда удивлял этот вопрос, но бабушка объясняла его тем, что я была слишком маленькая, чтобы так сильно привязаться. Мне было семь, но я помню каждую минуту после того, как дедушки не стало. Это худший день в моей жизни. Он принёс ночные кошмары и раннее осознание бренности бытия.

      Через несколько лет после ухода дедушки умерла моя прабабушка Агриппина Семёновна. Я снова стала свидетельницей смерти одного из членов нашей семьи. Я была уже постарше, но мрачность события никто не отменял. Я не плакала, но грустила вместе с бабушкой, которая потеряла сначала мужа, потом – мать, а несколькими годами позже – сестру и брата. Тогда я поняла, что чем старше становишься, тем больше похорон тебе придётся посетить.

      Когда я думаю о смерти, вспоминаю книгу Ольги Фатеевой «Скоропостижка» и вывод, который сделала после прочтения: в морге все люди равны, независимо от социального статуса и финансового положения. Эта мысль порождает желание радоваться