Во имя себя. Нина Грай

глиняных отец из степи привёз. Люстру любимую перевозить – это уж совсем глупо. Зеркало прабабкино. Не артефакт даже.

      Взглядом вернулась к отражению.

      А я сама? Нужна ли там? И почему все уверены, что да? Хотя от суженых, конечно, не отказываются.

      – Встаньте, барышня, будьте любезны. Сейчас быстренько щёточкой пройдусь.

      Выпрямилась перед зеркалом во весь рост.

      Хватит уже пустых волнений. Нельзя упасть в грязь лицом перед гостями. Нужно просто верно себя вести и про приличия не забывать.

      К встрече гостей я успела чуть ли не в последний момент.

      – Идут! – Матушка отпрянула от застеклённых дверей парадного входа. – Сонечка, твоё платье опять слишком пестро! Эти красные полоски, ещё и банты, как я только согласилась. Ульяночка – ты великолепна! Елизар, Коленька, вылазьте из-под стола! Серафим Вячеславович, сделайте же что-нибудь!

      Пожилой гувернёр из мещан с будто бы недовольно поджатыми губами и почти никогда не исчезающей смешинкой в глазах преувеличенно покорно поклонился и отправился за воспитанниками. Они бы и сами приличный вид себе придали, о дворянском своём достоинстве даже малолетний Николай не забывал. Но если Марфа Григорьевна чего-то хочет, лучше ей это предоставить.

      Стоявшая всё это время в стороне от суеты, бабушка улыбнулась и подошла поближе. А матушка всё распоряжалась.

      – Встаньте все вот тут. Уля, выйди немного вперёд, будешь со мною на правах хозяйки. Вроде бы не впервой, а так волнительно!

      Она раз в пятый переложила оборки моего платья, но это не казалось тогда важным. Девице незамужней с чистым камнем на шее полагалось перед знакомством с женихом трепетать и волноваться от избытка чувств, а я всё поправляла белоснежные шёлковые перчатки и пыталась строить исключительно практичные планы.

      Хотелось узнать у Стефана Марковича, каковой видится ему семейная жизнь, и сколько в ней будет места для жены? Позволено ли будет рассчитывать на возможность светской жизни, или он предпочёл бы фасадный брак с женой-затворницей? Да мало ли вариантов! Только вот не похоже это было на приличные разговоры за званым обедом.

      За украшенным резными узорами стеклом створок стали видны силуэты, послышались мужские голоса, дверь открылась. От ворвавшейся в тёплую переднюю прохлады по коже побежали мурашки.

      Первым в зал шагнул излишне тучный мужчина в хорошо сидящем бордовом мундире с обширной лысиной, реденько прикрытой бледными вьющимися волосиками. Помню, меня будто сковало внутри. Дрогнули пальчики, мелькнули на мгновение яркие нити энергий вокруг.

      – Марк Прохорович! Какая честь!

      Матушка подалась вперёд, чтобы поцеловать уважаемого гостя в лоб. Я же незаметно выдохнула. Не он. Конечно, не он. Без суженой до таких лет не доживают. С чего вообще показалось, что это может быть он?

      Тем временем с гостями поздоровалась Маргарита Николаевна, и матушка вновь взяла слово.

      – Рада представить Вам нашу дочь Ульяну Петровну!

      – Графиня,