Южная вершина. Таша Янсу

Частенько, когда они оставались наедине или в компании Лока она заводила темы, далекие от высокопарных речей, принятых в свете, делилась с Гейлом своими переживаниями или недовольством, или очередными проказами детей, и Гейл в последнее время часто ловил себя на том, что и ему хочется поделиться с ней своими приключениями. Лока же Краста по-видимому не воспринимала частью любившего сплетничать королевского двора, и он частенько становился свидетелем их разговоров.

      – Это было бы так мило! Джелия рассказывала мне о нем, они очень привязаны друг к другу, ты ведь знаешь Джелию?

      Гейл отрицательно покачал головой.

      – Она – одна из лучших Красных Стражей, – с осуждением сказала Краста, – и не раз тебя охраняла. Тебе следовало бы получше приглядеться к людям, которые тебя окружают.

      Гейл закатил глаза. Он не собирался задерживаться в этом замке, и уж точно – забивать голову лишней информацией. Уже сегодня Вик проиграет и не попадет в личную Стражу. Он отчаянно на это надеялся и немного стыдился – сложно было представить сильную и сообразительную Вик проигравшей. Еще сложнее и даже нелепо было представить свою дальнейшую жизнь в замке. Локу же без доказательств или покровительства короля ни за что не убедить Малый Совет в существовании низших тварей. И он, и Вик просто разочаруются в этой глупой затее, Вик поймет, что здесь она ни ко двору, ни к месту, и уйдет вместе с ним из замка.

      Но что если она решит остаться?..

      Что ж, похоже их пути разойдутся. Рано или поздно это должно было случиться. Но Гейл намеревался приложить все свое красноречие, чтобы переубедить ее.

      Гейл со вздохом поправил удушающий бархатный платочек, заткнутый за верхнюю пуговичку. Отвратительно рыжие с золотыми прядями волосы были как приклеенные, гладко зачесанные назад, из-за чего лицо теперь казалось вытянутым, как у лошади. Красная туника с рукавами в три четверти доходила до колен, обтягивающие светлые штаны сковывали движения, как и тугой жесткий жилет, усыпанный каменьями. Еще хуже дела обстояли с сапогами – они были по-модному узкие и сильно сдавливали пальцы. В библиотеке, занимаясь с Локом, Гейл позволял себе много вольностей – и платочек шмаков убрать, и жилет с сапогами снять, но здесь, где сотни глаз следили за каждым его движением, приходилось застегиваться на все пуговицы. Каждое утро, видя себя в зеркале, Гейл ужасался, как в первый раз, не в силах привыкнуть к новому облику. Ох, не так он воображал свое королевское величие и вседозволенность…