Человейник. Захар Ковалёв

и больше не задумывалась о удалении того, что я в ней так обожал. Действительно, она жила для меня, а я для неё.

      – Мне так нравится спать на твоём мужественном плече, – она потрогала действительно широкую кость плечевого сустава. Я долго потел в зале, чтобы сделать по-настоящему крупными дельтовидные мышцы. – Когда ты собираешься побриться?

      – Вообще-то я брился неделю назад, – запротестовал я.

      – Ты колючий, – заметила девушка и провела рукой по лёгкой щетине на моих щеках. Ей никогда не нравилась растительность на лице. Её мнения я не разделял. – Как мне теперь тебя целовать?

      – А почему нужно обязательно целовать меня в щёку?

      Она смутилась.

      – Дим… Не здесь же…

      Я посмотрел на таксиста. Тот сперва глядел на нас в зеркало, а потом убрал взгляд. Действительно неприятно, когда лишние лица смотрят на любовные нежности. Но что поделать?

      – Машенька, – с нежностью обратился я к ней. – Родители будут допоздна на работе. Дом в нашем с тобой распоряжении до шести утра. Как ты на это смотришь?

      – А что мы будем с тобой делать?

      Тут уже я начал смущаться и неловко улыбаться. Ответ пришёл ко мне в голову не сразу.

      – Проводить остаток выпускного.

      Маша рассмеялась, упала ко мне на плечо и прикрыла глаза в счастливой улыбке. Таксист тоже улыбнулся, отчего мне стало очень приятно на душе. Это будет мой самый счастливый вечер. Сегодняшняя ночь будет многообещающей. Я знаю, что произойдёт дальше, и Маша знает. Теперь всё моё нутро зазывает таксиста ускориться, чтобы прямо сейчас мы с ней оказались дома.

      Проезжая мимо церкви, я перекрестился три раза во имя отца и сына святого духа. С безмолвными губами я прочёл молитву, на что Маша испепелила меня взглядом. Будучи атеисткой, она не знала, что позже я выберу жизнь аскета, когда начну всё глубже и глубже погружаться в религиозные исповедания.

      Хотя, мне иногда кажется, она знала к чему приведёт моя вера в Бога и моё серьёзное отношение к религии.

      Машина подъехала к дому. По-моему, именно тогда, нам назло начался дождь, плавно переходящий в ливень. Сняв свой чёрный пиджак, я накинул его на Машу, потом долго-долго мне пришлось открывать чёртову калитку, чтобы ввалиться во двор и сразу забежать вместе с ней под крыльцо.

      Наш частный дом просто бурлил различным хозяйством, находился он на краю города. Маше так он понравился, что она решила часто заходить ко мне, дабы я ей показывал наш огород и скотину, которую мы держали в загоне.

      Когда я был совсем маленький, отец меня водил по двору и говорил, что вскоре всё станет моё и я буду контролировать всё наше имущество и следить за домом. Я тогда удивлялся и думал, как же я за всем этим присмотрю один. Но папа в те моменты говорил, что любой мужчина должен уметь взять всё на себя. Он сказал, что мне самому понравится быть хозяином своей жизни. В будущем я осознанно выбрал своей путь именно потому, что отец научил меня чётко принимать