Отдаю любовь мою в твои руки…. Людмила Евдокимова

надели полумаски, всё вокруг преобразилось, стало волшебным. Играли вдохновенно. Но особенно чудной была молодая актриса из третьей пары влюблённых. Александр тревожно вглядывался в её лицо, и сердце забилось, толкаясь в груди, словно пойманная птица. Снова стало трудно и больно дышать. В голове скомканные мысли: «Она… Снежная маска… Я знал, я знал… Это она».

      Бывая в театре, Блок постоянно чувствовал какую-то неясную тревогу, но он не искал её истоков. Смятение души рождает новые образы и стихи. Он прекрасно понимал, что сейчас рискует навлечь на себя недовольство критиков, друзей, врагов и ещё бог знает кого из-за своего «Балаганчика». К тому же ставил пьесу Мейерхольд, скандальный режиссёр, не боявшийся экспериментов. Он появился в театре Комиссаржевской волею судьбы. В Москве у него дела не шли, и он попытался исправить своё положение в Петербурге.

      Казалось, всё складывалось как нельзя лучше. Вера Фёдоровна очень устала и решила сделать перерыв, это и сделало возможным поставить Мейерхольду пьесу Блока. Он уловил мистический смысл феерии, нашёл нужную для неё сценическую форму. А главное, очаровал актёров, подчинил их своей воле и умело дирижировал всем и всеми.

      Потом будет премьера. Успех-провал. Несколько представлений. Недоумения и восторги. Ссора и разрыв Мейерхольда с Комиссаржевской, но это потом. А сейчас все захвачены новизной, ощущением будущего скандала, мистикой, головокружительной музыкой поэзии Блока.

      Нет, его тревожило что-то другое. Странное чувство охватывало Александра, когда он, часто неосознанно, заходил в гримёрную к актрисам, некоторое время оставался там, иногда не произнеся ни слова, и уходил, не понимая, почему его так тянет туда.

      Красивые молодые женщины, талантливые актрисы. Приятно быть в таком окружении, но его тянуло туда не желание пофлиртовать, а «крылатые глаза» Натальи Николаевны. Теперь он это понял, упиваясь её чарующим голосом, серебристым смехом. Как грациозны движения, выразительны жесты. Она совершенна. Она та Снежная дева, явившаяся ему в ореоле голубой метели.

      Блок рассеянно отвечал на вопросы актёров и режиссёра, делал какие-то замечания, но мыслями он был не здесь. Увидеть ЕЁ, говорить с НЕЙ. Поэт вдруг резко повернулся и ушёл за кулисы, оставив в недоумении труппу, и столкнулся с Волоховой на лестнице.

      Она уже переоделась и собиралась ехать домой.

      – Александр Александрович, добрый вечер. Вам понравилась сегодня наша игра? – певучий русский говор всегда завораживал молодого человека, действовал на него магически.

      Он, молча, без улыбки снизу вверх смотрел на неё, мучительно подыскивая вылетевшие из головы все слова, которыми мог так виртуозно играть. Она тоже перестала улыбаться и тревожно на него смотрела:

      – Что с вами, Александр Александрович? Вам нехорошо?

      Но он уже ничего не слышал. Надломленные колени опускались на ступени, рука потянулась к черному шёлковому подолу платья, забрызганному золотыми звёздами. Перед такой красотой можно только склониться