Связанные поневоле. Галина Чередий

обтекаемый, как космический корабль, и огромный, как автобус. Ну, еще бы, Мистер Звездный Мальчик на меньшее не согласен.

      Монтойя открывает дверь и насмешливо церемонно склоняется.

      – Дамы вперед!

      Я мешкаю и смотрю на него пристально, стараясь разгадать его игру.

      – Мы заходим, смотрим твое кино, удаляем, и я ухожу. Так? – еще раз уточняю я план операции.

      – Да, Лали-детка. Мы заходим, смотрим наше кино, удаляем, если ты захочешь, и ты уходишь, если только сама не решишь остаться.

      – Не рассчитывай на это, – твердо говорю я.

      Монтойя, как ни странно, даже не спорит, просто опять пожимает плечами и кивает мне на открытые двери.

      Я осторожно захожу туда, словно иду по минному полю.

      – Да ладно, смелее, сладенькая. Чего ты крадешься, будто на тебя из-за угла монстр выпрыгнет, как в тупом ужастике, – смеется Северин.

      – Ну, в отличие от безмозглых блондинок из ужастиков, я точно знаю, что здесь прямо сейчас есть пара монстров. И они точно не за углом, – огрызаюсь я.

      – Неужели ты и правда настолько ненавидишь нашу животную сущность? – спрашивает Монтойя, и я слышу в его голосе напряжение.

      – Ненависть совершенно непродуктивная эмоция, Монтойя. То, что я испытываю по поводу вынуждения уступать свое тело и разум время от времени тупому животному, не имеет отношения к ненависти.

      Ага, почти не имеет.

      – Но это ведь глупо – отрицать то, кем ты родился, и пытаться отказаться от своей сущности и запирать ее, просто потому, что тебе это не нравится. Твоя волчица – такая же часть твоей личности, как и ты. И чем больше ты станешь упорствовать в том, чтобы лишать ее свободы, тем неистовей однажды будет ее ответ.

      Он мне что тут, лекцию читать собрался?

      – Слушай, Монтойя, отвали от меня, о’кей? Мы пришли сюда не вести беседы о судьбе моей волчицы. Она МОЯ, и я сама решу, что и как с ней делать, ясно? Я справлялась с этим на протяжении стольких лет без посторонней помощи и советов и намерена это делать и впредь. А если у тебя есть какие-то возражения, можешь подать на меня в суд за жестокое обращение с животными или жалобу в какой-нибудь там «Гринпис» или «PeTA» накатать.

      – Но, Лали, ты же не полная дура, чтобы не понимать, что чем сильнее ты закручиваешь пружину, тем больнее она ударит когда-то в ответ, когда лопнет, – настаивает он.

      Я расхохоталась.

      – «Не полная дура» – это, видимо, офигенский комплимент в твоих устах для женщины, Монтойя?

      – Не цепляйся к словам! – Мужчина уже явно раздражался. Ну, еще бы, Альфы вообще не сильны в спорах. Ведь все по определению должно быть так, как они хотят, о чем же спорить? – Я пытаюсь сказать, что ты рискуешь и своим душевным здоровьем, и безопасностью окружающих, так нагибая свою волчицу. Бессмысленно бороться с тем, кем каждый является по факту рождения. Кровь все равно победит! – рыкнул на меня Северин.

      – В самом деле? – насмешливо спросила я. – Знаешь, дети алкоголиков и наркоманов – тоже потенциальные зависимые,