Ломаный сентаво. Аргентинец. Петр Заспа

с тростью. – Это не фюрер. Где пиджак, где чёлка, от которой меня бросало в трепет, где мои любимые усики?

      – Верно! – поддакнул немец в серой военной кепке. – Я пришёл в форме капитана-пехотинца, а он – в линялой рубашке. Какой же это фюрер? Марта, – обратился он к сидевшей на бревне соседке. – Ты же видала нашего Адольфа?

      – Я пожирала глазами нашего фюрера в тридцать девятом! – вскочила Марта, обрадовавшись всеобщему вниманию. – Вместе со всеми я кричала на площади: фюрер, мой фюрер, завещанный мне Господом! Это был такой восторг!

      – Так это он? – переспросил сосед.

      – Где? – не поняла Марта. – Этот? Нет. Мой фюрер герой, он великан с могучими руками, которые мне снились ночами. Он качал меня на них, как качают возлюбленную, перед тем как отнести в спальню!

      – Вот ваш фюрер! – указала на Гитлера Ева, пытаясь перетянуть внимание на себя. – Единственный и непогрешимый!

      – Не похож! Пусть докажет! – выкрикнули из толпы.

      – Да! Пусть докажет!

      Гитлер заглянул в салон автомобиля и достал экземпляр «Майн Кампф», который он планировал подарить самому ярому поклоннику. Но сейчас даже затруднялся, кому бы мог его вручить.

      – Вот моя Библия! – поднял он книгу над головой. – Моя жизнь и моя борьба!

      Он хотел повторить ту самую речь, которую произносил, когда презентовал свой труд на партийном съезде в Мюнхене, но его перебили.

      – Такая есть и у меня! – показал точно такой же экземпляр старый пехотинец.

      Открыв книгу наугад, он всмотрелся в страницу и выкрикнул:

      – А ну-ка, скажи нам, что написано на странице пятьдесят семь?!

      – Это шутка? – удивился Гитлер. – Я писал её двадцать лет назад!

      – Всё ясно! – вынес вердикт капитанский китель. – Никакой это не фюрер. А то он бы знал, что борьба за уничтожение еврейства – это борьба за дело божие!

      – Так это тот, про которого говорили! – загудела толпа. – Проходимец из Зальцбурга!

      – Зальцбургский пройдоха!

      – Его подкупили жиды, чтобы порочить святое имя!

      – Стойте! – выкрикнула Ева. – Мартин, почему вы молчите?

      Она заглянула через стекло на так и не вылезшего из автомобиля Бормана, но Борман сосредоточенно разглядывал собственные пальцы.

      – Немедленно замолчите и вскиньте руки, приветствуя вашего фюрера!

      – А это кто?

      Ева смущённо поправила причёску, одёрнула юбку и гордо склонила голову:

      – В девичестве Ева Браун, но сейчас я Ева Гитлер!

      – Так это наша Ева? – уже откровенно засмеялась толпа.

      – Эта облезлая кошка?

      – Я и Еву видела! – тут же вмешалась почувствовавшая вкус внимания Марта. – Вот как вижу сейчас глухую Зельду. Грудь у нашей Евы вот! – Марта оттопырила вперёд два локтя. – А задница, как два пивных бочонка! А теперь посмотрите на эту ощипанную курицу! Да наш фюрер с такой даже не сел бы на одном поле срать!

      Ответом ей был взрыв хохота. Ева покраснела, её губы задрожали,