Пост. Дмитрий Глуховский

Ярославский пост. Полковник Пирогов. Мне с тылом бы, восточное направление. Ярцева.

      – Ярцева нет.

      – Ну дайте кто есть. Заместителя его или там… Ну?

      Полкан смотрит на Льва Сергеевича в упор, раскуривается по новой. Ждет, как было сказано. Через две минуты отвечают:

      – Управление тылового обеспечения.

      – Полковник Пирогов, Ярославль. Я по поводу довольствия. Нам задерживают сильно.

      – Ярославль? Запишу, разберемся.

      Лев Сергеевич криво усмехается. Полкан разводит руками: вот, мол.

      – Послушайте… Мне это уже третью неделю говорят. Каждый раз звоню и каждый раз это от вас слышу. У меня провизия на исходе.

      – Я записал. В течение недели-двух отправим.

      Лев Сергеевич кивает Полкану: ага, держи карман шире.

      – Ярцева дайте мне!

      – Ярцев… На совещании.

      – Я с кем разговариваю?

      – Капитан Морозов.

      – Давай сюда старшего, Морозов, сукин ты сын! Это ты там в Москве жопу греешь, а мы тут дерьмом дышим, дерьмо заместо воды глотаем, а ты нам еще и жрать его предлагаешь?!

      Повар показывает Полкану большой палец. Капитан Морозов пропадает, но гудки идут не рваные, как если бы он бросил трубку, а томительные: ожидайте. Ожидайте. Ожидайте.

      Лев Сергеевич бычкует свою жирную сотенную.

      – Оборзевшие! Дави их, Сережа, гнид штабных. У тебя вон сотня ртов, включая детей шестнадцать человек.

      У Полкана от десятой за утро самокрутки уже голова идет кругом; или, может, не от табака, а от злости – на этих гребаных казаков, на москвичей, на жену и на себя самого.

      В трубке щелкает. И визгливый голос, как гвоздем по стеклу, вопит:

      – Кто там?!

      – Полковник Пирогов, Ярославский пост. С кем…

      – Покровский! Слушай, Пирогов! Ты с моими офицерами так не разговаривай, усек?! Сказано тебе потерпеть? Сказано! Все терпят, и ты потерпишь! Как миленький потерпишь!

      – У меня люди! Мне людей надо кормить, Константин Сергеевич…

      – Вот и корми, если надо! А мне надо армию снаряжать! Ты один думаешь такой умный?! Чем ты лучше остальных-то?! Чем ты лучше Твери, Тулы, Чехова?! Ничем! Ты знаешь, Пирогов, что у нас тут затевается? Слышал?!

      – Я… Что затевается?

      – Если не слышал, то не твоего ума и дело!

      Полкан запоздало выключает громкую связь, бровями приказывает Льву Сергеевичу убираться. Тот собирается неспешно, ухмыляется, отдает коменданту честь издевательски, по-пионерски: дескать, давай, салага, пускай они тебя без мыла дрючат, раз ты такой послушный.

      Но в трубке орут так яростно, что слышно все и без громкой связи:

      – Экспедиционные корпуса в приоритете у нас! Когда до вас, бездельников, дело дойдет, тогда и получите свои консервы! Чего вы там нагеройствовали в вашей дыре? Ни хера! Когда такие дела в стране делаются, всем приходится пояса потуже! Приходится всем, а ноет только один Ярославль! Полковник Пирогов, мля, ноет! Все, отрубай его к х-херам!

      И Москва отключается.

      Полкан