Выжить в деревне и не влюбиться. Рина Фиори

посадила возле своей юбки. Грезила огромным хозяйством, думала, озолотится на козах и молочной продукции.

      – Он всего на месяц приехал, – выпаливаю без задней мысли. – А потом обратно уедет, в город.

      – А ты откуда знаешь? – Оксана недовольно прищуривается.

      – Услышала случайно его разговор по телефону, – ориентируюсь молниеносно. Не хватало ещё, чтобы Оксана меня в чём-нибудь нехорошем обвинила.

      Она и так с моих семнадцати лет отцу твердит, что за мной нужен глаз да глаз, иначе я в подоле принесу.

      Нормальная?

      Лучше бы за Агатой своей так следила, но нет, её деточки – образец добродетели, ведь они выросли с матерью. А я такая несчастная сиротка, материнской ласки недополучила и потому теперь за мной нужен особый контроль.

      – Отлично! Серёж, ты слышал? Можно тогда на подработку согласиться, как раз месяц вахта, – едва не потирает руки в предвкушении женщина. – А через месяц уволишься.

      Её глаза горят алчным огнём, не удивлюсь, если Оксана уже подсчитывает мысленно, куда потратит ещё незаработанные папой деньги.

      Перевожу взгляд на отца: хмурится. Кажется, тоже не в восторге от идеи мачехи, но ничего не говорит в ответ.

      – Ладно, потом решим, а ты пока всё-таки отнеси этому городскому завтрак и узнай заодно, что он умеет, – даёт поручение папа. – И мне с собой перекус собери, на планок поеду.

      Отец встаёт из-за стола и уходит переодеваться, я тоже быстро допиваю чай и поднимаюсь следом. Да, мне неприятно сидеть с Оксаной за одним столом, да ещё и вдвоём, но дело не только в этом.

      Под пристальным взглядом мачехи кусок в горло не лезет, к тому же я знаю, что стоит папе уйти, и женщина тут же начнёт цепляться ко мне. Она вечно находит, к чему придраться, а ведь я даже пыталась с ней поначалу найти общий язык. Но и это Оксана обернула в свою пользу, превратив меня в домработницу.