Париж встречает дождём. Людмила Дюбург

прикрытая.

      С блефа, по сути, все и началось.

      Заявившись в марте 1994 года на международный туристский салон, проходивший в Москве на Красной Пресне, в своей абсолютно непрезентабельной, видавшей виды куртке, мокрая от снега, она надеялась только на то, что придуманная заранее легенда выведет, куда надо. Главное – не тушеваться и верить в удачу.

      Вера искала укромное местечко, чтобы хоть как-то себя в порядок привести: куртку снять, свитер поправить. И – очутилась рядом с французами.

      – Снежана! Комман са ва?[3] – к маленькой брюнетке, стоявшей у стенда «Ринг-вояж» подошел мужчина, и они стали говорить на языке, похожим на югославский, перемежая его с французским.

      Брюнетка смеялась, всем видом показывая, что «са ва», то есть «дела» идут в общем неплохо. Заприметив стоявшую в сторонке Веру, успевшую-таки снять мокрую куртку, мужчина спросил по-русски:

      – Вы ищете партнеров по Франции? Рекомендую: Снежана Бонжоло. Туроператор «Ринг-вояж».

      «Так, ну, со своими легче, все же славяне», – позже она убедится, что выбирать партнеров по национальному признаку – опрометчиво, но это будет позже. А пока Вера попросила югослава побыть переводчиком.

      Снежана предлагала групповой тур «Окно в Париж». Программа стандартная: отель, три экскурсии, обязательный полупансион. «Окно» открывало мир путешествий, тот мир, который стал совсем недавно таким близким и реальным, таким доступным и заманчивым, что дух захватывало! Доступность, конечно, была условная, потому что, хотя и стали сбываться мечты, но денег никто не отменял. Рассчитывать надо было на тех, кто, несмотря на общее пролетарское прошлое, уже успел увидеть и даже подкопить первые доллары.

      Брюнетка нахваливала свои программы. Вера вспомнила, как они жили вчетвером, с двумя маленькими детьми, в Париже, где-то в районе Бастилии. Двухзвездочный отель, крошечная комната под крышей, со скошенным потолком. Этакое романтичное пристанище либо для поэта, либо для горничной. Каждое утро француженка из дома напротив открывала обычное окно в Париже, трясла скатерть, и крошки сыпались на головы прохожих. Смотреть на француженку стало ритуалом, и та, на третий день пребывания заметив Веру, весело ее поприветствовала, не выпуская скатерти: «Бонжур!» Это было, почти что, единственное французское слово, с которым Вера ринулась на «Ринг-вояж».

      – Ваша визитка?

      – Сорри, уже нет, все раздала, – она сказала это максимально искренне, пошарив для убедительности в сумке.

      Визиток не было, так как попросту не было фирмы. «Эсперанстур» тогда еще не родился. Была лишь «эсперанс» – надежда на его создание.

      Визиток не было. Была интуиция. Уловив, что Снежана предлагает за дополнительную плату посещение Евро-Диснейленда, Вера изменила приготовленную байку. Уверенным и одновременно нежнейшим голосом она сказала, что ее фирма занимается отдыхом детей, что у них ассоциация (это слово,

3

Комман са ва? – comment ça va? (фр.) Как дела?