Перемена мест. Андрей Кивинов

он мог уважать. Эта штучка, мало того что собой хороша, так еще и мужика за поясок заткнет. Тем более такого, как Антошу. Он скосил глаза на дверь.

      – Кстати, не вычислит, где ты сейчас?

      – Нет, – уверенно мотнул Плетнев головой, – я следы замел… Профи.

      Стихийные бедствия обычно случаются тогда, когда их не ждешь. Даже если МЧС предупреждает. Сидишь себе с другом в бане, пиво пьешь, по душам за жизнь говоришь, и вдруг – торнадо. Землетрясение. Пожар и потоп в одном флаконе.

      Из предбанника донеслись апокалиптические звуки. Что-то упало и разбилось. Охранник тонко взвизгнул и застонал, словно футболист, получивший мячиком в неприкрытый вовремя пах. С голливудским грохотом распахнулась дверь, в помещение влетел перепуганный банщик. Влетел и распластался на полу, закрыв голову зажатым в руках веником. Вспышка слева!

      Тот, кто придумал давать тайфунам женские имена, определенно знал толк в семейной жизни. Плетнев не только не успел нырнуть в спасительный бассейн – даже кружку на стол не вернул. Так и застыл, закрываясь ей, как щитом… Не замел следы. Не профи. Она всегда его находит. И сейчас нашла.

      Не к ночи будь помянута – подумал Гудков и прикинул: успеет ли скорая, ежели что? Может быть, не тянуть, сразу вызвать?

      Девчонки-егеря, плескавшиеся в бассейне, ушли под воду с головами.

      – Вот ты на каком собрании!

      – Ириш, мы здесь по работе! А это сотрудники, – безо всякой надежды кивнул Плетнев на бассейн, – вернее, агенты…

      – Это правда, – робко подтвердил Гудков, за что в ответ получил короткое, но емкое «заткнись».

      Ирина раскрутила над головой сумку, словно пращу, и пошла в атаку.

* * *

      Золотов коротал вечер не в бане, но тоже неплохо. С любимой в ресторане. Заведение выбирал по трем показателям – престижно, модно, дорого. Остановился на новом кабаке с интригующим названием «Подводя итоги». То ли хозяин начитался Сомерсета Моэма, то ли действительно решил подвести итог своей наполненной приключениями жизни. Но с интерьером постарался – несколько залов ненавязчиво погружали в атмосферу тех лет – застойные семидесятые, смутные восьмидесятые, беспредельные девяностые, рейдерские двухтысячные и кроваво-режимные наши… Для полного погружения в атмосферу не хватало только восковых манекенов, как в музее мадам Тюссо, – но, вероятно, у ресторатора еще не дошли до них руки или подчиненные не подсказали. Золотов провел Жанну в наше время. В зале царил стильный хай-тек. Ничего лишнего. Огромные окна до пола показывали столицу с ее лучшей стороны.

      Спокойное течение красавицы реки охраняли от непрошеных гостей солидные небоскребы, которые вполне могли бы дать фору шанхайским. На реку Золотов и уставился – размышляя, как бы поэффектней вручить свой презент. В результате брякнул:

      – Любимая, это тебе, – и протянул бархатную коробочку. На эти серьги он потратил полчаса времени и полгонорара, заработанного на очередном лохе.

      Еще никому он не дарил таких