Перемена мест. Андрей Кивинов

не тот опер, который «злой», а тот, который «очень злой».

      – Отчетное собрание в клубе… Вон позвонили. Не могли раньше сказать, так нет – все в последний день. И кому это нужно? Отчеты, выборы, перевыборы… И здесь бюрократы.

      Плетнев, словно плохой актер, которому доверили главную роль в топовом спектакле, очень старался быть убедительным. И вроде бы получилось. Недаром в театральной студии занимался. При местном ДК.

      – Ладно… – Ирина дежурно подставила щеку для поцелуя, подхватила сумочку и упорхнула.

* * *

      Вячеслав Андреевич Золотов разбивал кабриолетом десятибальные пробки, словно ледокол торосы. В переносном смысле, конечно. Хотя, наверное, сумел бы и в прямом. Уверенность и спокойствие – вот главные последствия приема импортных антидепрессантов. Он ехал на работу. Приносить пользу великой стране. Ну и себе, конечно.

      В салоне возбуждающе пахло натуральной кожей, глаз радовал встроенный навигатор, а слух ублажал качественный звук.

      А как еще? Хочешь иметь представительный вид – начинай с автомобиля и часов. В Америке, говорят, человека встречают по ботинкам, а у нас по машине.

      Иногда Золотов даже завидовал тем, кто отпраздновал шумный юбилей – сорокед или даже полтос, – им о солидности думать не нужно. А еще лучше для дела, когда имеется качественное пузо. Пузо, сверху переходящее в грудь, а оттуда плавно в лицо. Как у насекомых. Только у тех головогрудь, а здесь – пузолицо. Пузолицо почему-то сразу вызывает у людей уважение.

      У Золотова такого богатства, как пузолицо, не имелось. Даже не намекалось. И тридцатилетний юбилей – ни то ни се – он отпраздновал всего три года назад. Вот и приходилось брать антуражем. Листать глянцевые мужские журналы, вникать во всяческие бренды и тренды. Следить за модными новинками, инвестировать в себя.

      Разве обратила бы на него внимание несравненная модельная птичка Жанночка, если бы не имидж, который все?

      А на поддержание достойного фасада требовались немалые материальные средства. Одни швейцарские часы, что у Золотова на запястье, по стоимости превосходили годовую зарплату всего его отдела. Но зато, когда требовалось подтвердить собственный весомый статус, он неизменно вскидывал руку как бы в поисках потерянного времени. И его нарочито непринужденный жест на собеседников, как правило, действовал. А потом владелец брендовых часов садился в престижный автомобиль и уезжал. Или приглашал с собой. По обстоятельствам. Вез в собственную квартиру в престижном зеленом районе. Не какое-нибудь Долгопрудное. Жизнь удалась. По контрасту с другими – кому не удалось свить гнездо в зеленом районе. А зарплата у чиновника средней руки не так чтобы очень. Если ее озвучить в банке, то и однушку в Бирюлево в ипотеку не дадут.

      Через полчаса спринтерской езды Вячеслав Андреевич оказался у промежуточной точки пути – паркинга. Дважды в день, утром и вечером, он заезжал сюда, словно великий разведчик Штирлиц. Только Штирлицу было проще, он –