Изумруды Урала. Николай Петрович Сироткин

были выполнены из уральского аметиста. Самое интересное, что каждый ряд виноградин отличался от соседнего по тону и этот переход от темного к светлому придавал изделию объем, то, чего нельзя добиться, работая с бриллиантами. Они блестят, сверкают, завораживают взор, но холодны и безжизненны в отличие от уральских самоцветов.

      – Честно говоря, я считал, что Европу не заинтересуют эти дешевые стекляшки.

      – Не ты один так думал. Конечно, цена сыграла основную роль, но надо отдать должное и качеству камней, которые по окрасу и чистоте можно смело отнести к высшей категории.

      – Теперь, я могу понять молодых талантливых ювелиров, у которых сейчас развязаны руки и они могут самостоятельно воплощать свои фантазии в металле, покупая уже ограненные камни в Амстердаме.

      – Теперь я тоже понимаю, но мне от этого не легче. Мы теряем лучших работников и, если это не остановить, то скоро некому будет создавать новые коллекции ювелирных изделий.

      – Думаю, ты сильно сгущаешь краски. Компания специализируется на алмазах и изумрудах – эти камни всегда будут пользоваться спросом, а художников и исполнителей вы всегда найдете.

      – Твои слова, да богу в уши. К сожалению, с алмазами и изумрудами тоже возникли проблемы.

      – Открылись новые богатые месторождения?

      – Можно сказать и так, вот только нам от этого ни тепло, ни холодно. Рудник Мусо в Перу испанцы закрыли еще два года назад, и на европейском ювелирном рынке сейчас наблюдается явный дефицит изумрудов, в то время как магазин этого голландца забит ими до отказа.

      – Если изумрудов нет на бирже, то где он их берет?

      – В России.

      – Но в России нет изумрудов?

      – Я тоже так думал, пока не увидел своими глазами.

      – В магазине ванн Дейка продают российские изумруды?

      – Именно так, и ювелирная школа «Уральские самоцветы» имеет к этому самое непосредственное отношение.

      На некоторое время в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горящих в камине поленьев.

      – Ты в этом уверен? – Наконец прервал затянувшееся молчание Скотт.

      – Да. Причем качество камней потрясающее: глубокий травянисто-зеленый цвет, идеальная прозрачность и минимум трещин. Никакого голубого отлива, присущего перуанским изумрудам нет и в помине. Если к этому добавить еще широкий ассортимент и большое количество крупных экземпляров, то, сам понимаешь, мы им не конкуренты.

      – Странно, про изумруды господин Забелин мне не сказал ни слова.

      – Вряд ли он вообще о них знал. Добыча драгоценных камней в России прерогатива государства, так что никто не будет это афишировать. Перевод школы в ведомство императрицы, заявленный объем продаж в сто пятьдесят тысяч рублей и щедрые отчисления это всего лишь спектакль, устроенный для отвода глаз и легализации предприятия. По моим личным подсчетам там крутятся миллионы талеров.

      – Получается, что у нашей компании остались только алмазы?

      – Здесь тоже