Брехня. Сергей Малицкий

не знаю, кто же его сковырнул. Любопытно. Он же был… как этот бутылек!

      – Что делать-то? – поинтересовался Илюха.

      – Попробуем его победитом! – прищурился Стечкин.

      В следующие полчаса Борька испробовал едва ли ни все способы расправиться с таинственной емкостью. Он зажимал «Божью росу» в патроне токарного станка, стучал по ней и ручным молотом и паровым, зажимал в тисках и подступал к ней с болгаркой, ничего не помогало. Победитовый резец перегрелся и поплыл, молоты звенели без толку, а самый твердый диск болгарки разлохматился и стерся.

      Илюха подошел к тискам, в которых бутылка была зажата с прокладкой из старой камеры, чтобы не выскользнула, и осторожно потрогал горлышко. Бутылка даже не нагрелась!

      – Знаешь, что? – обернулся Разливахин к Борьке, который хмуро жрал черный хлеб с колбасой, заедая все это крупно порезанным помидором. – Это не настоящая бутылка, потому что это нарушение законов физики. Этого не может быть! На ней нет даже царапины! Делаем вывод, внутри – ненастоящая водка.

      – А мне плевать, – зло сплюнул Стечкин. – И на законы физики, и на водку. Тут ведь как. Или я ее, или она меня. Так что, присядь-ка, Илюша, на диван. Так риску меньше. Прикройся станком. А я парень бедовый, мне насрать.

      – Ты чего удумал-то? – забеспокоился Илюха, присаживаясь на диван.

      – Видел? – покопался за диванной подушкой и выудил оттуда здоровенный пистолет Борька. – Это тебе не Макаров какой-нибудь. Это Стечкин. Настоящий. Тезка, можно сказать. Никогда меня не подводил. А знаешь ли ты, что я бью без промаха?

      – Нет, – пролепетал Илюха.

      – За то и ценят, – хмыкнул Борька, стискивая пистолет сразу двумя руками. – За то, что никто не знает, и за то, что без промаха.

      Выстрел ударил по ушам. Илюха вздрогнул, но мастерская уже наполнилась гудением вновь не поврежденной бутылки, и только через пару секунд Разливахин понял, что услышанные им еще и странные щелчки были ударами пули по бетонным стенам. Она отскочила от бутылки и, срикошетив несколько раз, вонзилась в дощатый потолок.

      – Вечер обещает быть томным, – оскалился Борька и снова прицелился.

      Илюха зажал уши и зажмурился, а когда открыл глаза, удивился какой-то странной тишине. Он посмотрел на Борьку, не увидел его, а когда привстал – обмер. Стечкин, так и не выпустив пистолет из руки, лежал на бетонном полу. Во лбу у него образовалась дыра, из которой медленно сползала полоса крови. Глаза у Борьки были удивленными и как будто счастливыми, на лице застыла улыбка.

      С минуту или с две Илюха испуганно таращился на тело своего одноклассника, раздумывая словно откуда-то издалека, что вот, секунды назад это был серьезный авторитет, и вдруг стал не пойми что, потом поднялся на трясущихся ногах, проковылял к тискам, с трудом отжал их и спрятал бутылку в карман. Медленно прокрался мимо мертвого Стечкина, вышел из мастерской, позволил Чуку и Геку себя обнюхать еще раз, проковылял по газону к задней