Другая я. Рассказы. Надежда Флайг

повторяет «иди домой», «не разговаривай с ним». Но вместо этого я иду вместе с ним в сторону зарослей высоких кустарников у одной из серых панельных пятиэтажек. Когда он предлагает пойти в эти заросли, я почему-то иду снова, хотя внутри все кричит «беги». Он толкает меня на землю, я падаю. Но чей-то скрипучий крик из окна на первом этаже «ах ты шалава, проститутка, ни стыда, ни совести, развелось вас тут!» подбрасывает меня с колючей травы и веток и заставляет выбежать на дорогу, по которой люди снуют со своими сумками в универсам и обратно.

      Мужчина бежит за мной. Он кричит «Оксана! Оксана!» Я останавливаюсь. Не знаю зачем. Словно покорная овца. Девочка, которая не умеет сказать «нет». Меня трясет от стыда, страха и чувства вины за что-то. И я опять не понимаю, почему остановилась. И почему дала ему адрес, который он, не торопясь, записал огрызком простого карандаша в какую-то маленькую засаленную записную книжку.

      Я побежала домой. И лишь взлетев на свой третий этаж, в ужасе осознала, что не догадалась выдумать какой-нибудь адрес, а назвала ему свой настоящий…

      Меня знобит. Я с тревогой смотрю на Галину. Сочувствие в ее глазах помогает мне продолжить.

      – Потом я целый год вздрагивала от звонка в дверь и пугалась непонятных писем в почтовом ящике. Я начинала волноваться, когда учителя в школе, как мне казалось, как-то странно на меня смотрели. Боялась, что он напишет родителям. Или придет и расскажет, что я сама пошла с ним в те заросли. Я знала, что каждый скажет мне: «Сама виновата. Ты же могла отказаться. Но ты пошла». Я чувствовала себя грязной и недостойной ни сочувствия, ни жалости. Потому что была уверена, что не получу их. Сейчас я знаю подходящее слово тому, как тогда себя на самом деле чувствовала. Словно изнасилованной. Хотя этого не случилось. Спасибо той бабке, сидевшей у окна. Ее, неувиденную, я тоже боялась. Думала, она запомнила меня и теперь, если встретит в том же универсаме или «Прохладе», ткнет в меня пальцем и назовет шалавой. Поэтому я месяц не ходила той дорогой.

      У меня начинает болеть горло, я уже устала, но хочу проговорить все, до конца.

      – Я не понимаю, почему, если внутри все сопротивлялось и кричало, я все равно шла с ним? Почему почувствовав дискомфорт внутри, не могла просто сказать «нет»?! Или хотя бы убежать?!

      Я жду, что Галина здесь и сейчас объяснит, что со мной было и есть не так. Ведь я и в свои почти 30 не могу говорить «нет». Пусть она даст волшебную пилюлю, которая научит меня не заискивать и не заглаживать вину за свои редкие отказы.

      2005 год

      Я познакомилась с Игорем в кафе нашего офисного центра. Здания, бывшего когда-то большим советским учреждением. Странно, что за целый год моей работы в нем я ни разу его не встречала.

      Был вечер пятницы, и мы с коллегами шумно ввалились в уже полутемное помещение. За одним из столиков у барной стойки Игорь скучал с бутылкой пива. Я увидела его и замерла.