Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков. Елена Граменицкая

диване.

      Подойдя ближе, она присела на корточки около расплывшегося тела задремавшего толстяка и, разглядывая его, усмехнулась:

      – Глупый добродушный свин.

      Подавив из последних сил желание хрюкнуть ему в ухо, она приподнялась и осторожно коснулась плеча молодого мужчины.

      Тот, кого она назвала Гаспаром Рибо, тяжело вздохнул и несколько раз смачно причмокнул пухлыми губами, словно что-то дожевывая во сне. Сладко улыбнулся, досматривая вкусный сон, отрыл ангельские глаза, ясные и невинные:

      – Что, Саманта? Что за спешка?

      Секретарша, выпрямившись в струнку, поправила задравшуюся узкую юбку, ловя скользнувший по коленям любопытный взгляд толстяка.

      – Гаспар, дорогушечка, перезвони доктору. Мне надоело отвлекаться на его просьбы. Твое здоровье – твои проблемы, не правда ли?

      Рибо тяжело дыша, с усилием приподнял полный зад над диваном и выпрямился.

      Его лоб и шею покрыла испарина, щеки вспыхнули гипертоническим румянцем.

      Кряхтя, мужчина достал платок. Протерев пот со лба и шеи, одернул полы смявшегося пиджака, неожиданно рассмеялся:

      – Моя дорогая Пинки, скоро я совсем разойдусь по швам.

      «Или лопнешь», – чуть не вырвалось у Саманты.

      – Я обещаю сейчас же набрать Мюллеру. Больше нет новостей для меня?

      Секретарша задумалась. Утром была электронная корреспонденция с экспертными оценками ресторанов Первого округа для статистики. Она переслала ее на айфон Гаспару.

      Звонила его тетка, но об этой информации она предпочла умолчать. Шеф находился в холодных отношениях с родственницей.

      – Ах да!! Как я могла забыть. Сегодня до обеда посыльный принес для тебя письмо. – Саманта метнулась в приемную и через секунду ввернулась с маленьким золотистым конвертом.

      Гаспар неуверенно повертел его в руках.

      «Кому пришло в голову воспользоваться столь древним способом коммуникации?»

      Он некоторое время раздумывал, – вскрыть его сейчас или после разговора с гастроэнтерологом.

      Результаты анализов заботили его куда более непонятной безделицы, присланной бог знает кем.

      Приняв решение, сунул конверт в задний карман брюк и, пошловато виляя толстыми бедрами, проплыл в кабинет.

      Несколько минут спустя Гаспар уже втискивался в вызванное Самантой такси. Он направлялся в клинику.

      – Ну, что я могу сказать вам, драгоценнейший мсье Рибо…, – доктор Мюллер загадочно улыбнулся и, откинувшись в кресле, сложил руки в замок.

      Его пронзительные глаза ощупывали притихшего в оглашении приговора толстяка.

      – В результате информации, снятой с камеры, что проделала долгий путь начиная от пищевода и заканчивая, пардон, вашим анусом (Гаспар покраснел и опустил глаза), могу констатировать нерадостный факт… Вам сейчас нет тридцати, не так ли?

      Толстяк смертельно побледнел, ожидая услышать неизбежное. Замялся, словно напрочь позабыл свой возраст.

      Доктор, не дождавшись ответа, вновь улыбнулся, щелкнув по клавише монитора, поднимая