Красная карма. Жан-Кристоф Гранже

служебной расцветки.

      Мерш оставил возле дома убитой дежурного полицейского, посоветовав ему переодеться в штатское, если он не хочет, чтобы ему запустили в голову булыжник или облили из ведра мочой с верхнего этажа. В этом квартале добрую половину квартир снимали студенты.

      Мерш проехал к набережным, опустил ветровое стекло и с удовольствием вдохнул свежий воздух Пятого округа с привкусом сумерек, камня и асфальта. А заодно (почему бы и нет?!) с ароматами всех прошедших веков, коими дышали эти узкие улочки… Именно в их лабиринте он и отыщет своего убийцу – несмотря на события в городе, несмотря на скудость средств, несмотря на атмосферу враждебности…

      Он попытался мысленно вернуться к подробностям дела. Нет, не получается. Тогда он сосредоточился на Помпиду и его махинациях с профсоюзами. Тот же нулевой результат.

      И наконец, ему пришла на ум SAC – пресловутая Служба гражданского действия. Эта группировка стала жуткой проблемой для де Голля, язвой на теле общества, от которой он никак не мог избавиться… Генерал, несомненно, обладал большими достоинствами (о чем свидетельствовала вся его политическая карьера), но наряду с этим у него были и дурные привычки, в частности стремление решать самые больные проблемы радикальными, совершенно незаконными методами, и притом втихую.

      Взять хотя бы эту SAC: вместо мозгов у этих молодчиков куча дерьма, лексикон из какой-нибудь сотни слов, ненависть в чистом виде (впрочем, какая уж тут чистота: продажность, коррупция, страсть к наживе, жажда власти, хронический садизм и т. д.), а главное – да-да, главное! – все это на фоне такой невообразимой глупости, как Общий рынок. Вот что такое эта распрекрасная SAC – подлинная, гнусная…

      Кучка фашистов, готовых ради Генерала на что угодно, – они даже не осознавали подлинного масштаба своей рабской услужливости. Рецидивисты, маргиналы, бывшие оасовцы (те самые, которые прежде намеревались ухлопать самого де Голля) – словом, подлое отребье… Эти сволочи подтачивали Пятую республику, как термиты точат какой-нибудь старинный секретер эпохи Людовика XV…

      В конце шестидесятых годов все полицейские ненавидели эту подпольную шайку, непрерывную участницу всяких гнусных дел – похищений, убийств, запугиваний и вымогательств… Членов ОАС называли «тайной агентурой», и Мерш сразу отметил, что их часто величали именно так – в женском роде, – словно желая подчеркнуть грязную, мерзкую сторону их деятельности; так обычно говорят о половой тряпке или о мусорной куче.

      С того дня, как Мерш получил свое трехцветное удостоверение полицейского, он начал собирать досье на их незаконную деятельность в самые разные периоды. И всякий раз ему советовали «не слишком приглядываться» к этой организации. Однако Жан-Луи не терпелось их прижучить; он знал, что в один прекрасный день сведет с ними счеты с помощью своего сорокапятимиллиметрового дружка. Решив разом две проблемы. И никто не станет оплакивать этих мерзавцев, даже следствие не откроют. Но оставшиеся в живых не успокоятся, они захотят свести счеты сами…

      Вдали, за рельсами наземного метро, показался на фоне заходящего солнца Институт судебной медицины, и Мерш мысленно вернулся к своему